Вроде бы невинная шутка со стороны давнего знакомого привела в ярость пьяного мужчину, и его агрессия в собственном доме едва не привела к трагедии.
Олег Подольский и Алексей Крушинин дружили с детства, еще в конце семидесятых познакомившись в летнем лагере. Они были как две противоположности: Олег шустрый, задиристый, а Алексей всегда спокойный и рассудительный. После школы их пути несколько разошлись, так как Олег связался, что называется с «дурной компанией» и протоптал для себя дорожку «на зону».
После пары незначительных сроков он был даже осужден за убийство, но вышел на два года раньше по условно-досрочному освобождению. Во время ставших редкими встреч друзья продолжали общаться. Но последняя их вечеринка едва не закончилась трагедией.
Алексей по поводу «послужного списка» Олега не беспокоился, считая, что это его дело и если тот захочет, то сам «завяжет» и будет жить как все. Тем более, что после освобождения по «мокрой» статье, он познакомился с приличной женщиной, а через год на ней женился. Взял ее, несмотря на наличие малолетнего ребенка, мальчика, и даже усыновил его. В-общем, повел себя, как нормальный человек, а значит разрывать отношения резона не было.
При этом старый друг не брал в учет, что была у Подольского слабость, которую тот никак преодолеть не мог — выпивка. Все его беды были именно поэтому, ведь перебрав, он становился буйным, агрессивным и совершенно неуправляемым. Как в случае его последнего срока: напился, взял кирпич и стукнул по голове незнакомого человека — за то, что тот ему какое-то замечание на улице сделал. А на суде потом клялся, что ничего не помнит. Но в компании с Алексеем такого не случалось: общались, как всегда, не смотря на количество выпивки. Но все бывает до поры, до времени.
После освобождения Подольского прошло два года, и почти год, как он жил счастливой семейной жизнью. Жена Наталья была миловидная, моложавая, хозяйственная и с добрым характером женщина. Ее девятилетний сынишка Миша называл Олега «папой», отношения между ними складывались вполне нормальные и Наталье это не могло не нравится. Вот только иногда Олег поднимал на нее руку, из ревности, совершенно беспричинной. «Бьет — значит любит», - приходила ей на ум старинная поговорка и она никогда никому на поведение мужа не жаловалась, тем более в полицию. С Алексеем она была не знакома, пока он как-то не пришел в гости.
Было воскресенье. После полудня они все втроем сели за стол прямо на кухне. Маленький Миша в это время был в соседней комнате, смотрел по телевизору мультфильмы. Выпили «за знакомство», закусили. Наталья за столом особенно не сидела — больше суетилась у плиты. Мужчины тем временем выпили почти половину бутылки водки. Было еще достаточно рано — около двух часов дня. Алексей вспомнил, что хотел заехать в ремонт, показать свой мобильный телефон, а то что-то барахлит последнее время. Да и развеяться немного, а то если так дальше пойдет, то до сервиса он так и не доедет. Предложил Олегу прогуляться, тот согласился.
Чтобы не идти пешком, сели на частника и доехали до станции Реутово, зашли в сервис. Осмотрев телефон, мастер озвучил цену, Алексей пообещал подумать, так как получалось дороговато, и они отправились обратно. Но, вместо того, чтобы доехать на каком-то общественном транспорте, решили снова прокатиться на частнике. А уже у подъезда выяснилось, что ни у одного, ни у другого нет денег. Подольский позвонил Наталье, попросил спуститься с деньгами. Но у той налички тоже не было, и поэтому ей пришлось одеваться, брать карту и ехать на том же такси к ближайшему банкомату. Там и рассчитались, а заодно зашли в гастроном — за продуктами и еще двумя бутылками водки. В дальнейшем они оказались явно лишними.
Вернулись за стол, тут же пропустили по рюмке, все втроем. Наталья снова подскочила — заняться горячими блюдами, мужчины продолжали общаться, слушали музыку. Все проходило вполне мирно, но к концу постепенно подходила уже вторая бутылка водки.
Наталья позвала сына, чтобы он поел жареной картошки, которую она приготовила. Заняв уголок стола, мальчик стал есть. Взрослым он не мешал, они на него не обращали внимание. Он тоже не обращал внимания на то, что папа стал говорить громче и все чаще в его речи звучали «плохие слова». Знавшая уже его повадки Наталья начала поглядывать на мужа с опаской. Один только Алексей ни на что внимания не обращал, расслабившись. Он был не женат и с легкой завистью поглядывал на семейную «идиллию»: ребенок ужинает, Наталья суетится у плиты. Да и жена его приятелю досталась хорошая, не глупая, судя по всему и домовитая. Готовит себе, пока мужики пьянствуют... С этими мыслями он и в шутку поинтересовался, обращаясь к Наталье — нет ли у нее сестры, а то бы он с удовольствием на ней женился. А если нет — то не хотела бы она выйти замуж за него, Алексея.
Конечно, будь у него «свежая» голова, он никогда такого бы не сказал. Тем более, что он и понятия не имел, насколько Подольский стал вспыльчивым, даже при его и так непростом характере. На его казалось бы невинную дружескую шутку, тот вдруг ответил громкой матерной тирадой. Наталья попыталась сгладить ситуацию, сказав, что замуж за Алексея не пойдет, потому как уже любит Олега, но мирного исхода не получилось. Взбешенный супруг вскочил с табуретки. Алексей попытался его успокоить, но стало только хуже: ревнивец разглядел в старом друге соперника.
Он схватил со стола нож и пошел на Алексея. Тот продолжал сидеть, видимо, не воспринимая происходящее всерьез. И напрасно. Взмах ножом и из уха едва успевшего увернуться Алексея хлынула кровь. Наталья от ужаса закричала, одновременно выпроваживая с кухни сына — тот быстро убежал в свою комнату. А Олег снова замахнулся на Алексея — теперь удар пришелся в шею, но Наталья уже успела схватить мужа за руку и рана снова получилась неглубокой, хотя и болезненной. Под крик Алексея с просьбой прекратить, Олег вновь и вновь пытался воткнуть нож в давнего приятеля. В какой-то момент он попал в плечо и рука Алексея повисла — видимо, был задет какой-то важный нерв. Наконец Олег остановился, а Алексей, воспользовавшись этим, попытался уйти. Он встал, сделал несколько шагов к двери и упал, потеряв сознание.
Олег, как будто ненадолго придя в себя, бросил нож в мойку, сел обратно на табуретку и залпом выпил еще рюмку водки. Наталья, тем временем, поспешила к телефону — вызвать скорую помощь, а потом попытаться помочь лежащему в коридоре Алексею. Под ним к этому моменту уже натекла почти лужица крови. Наталья пыталась ее остановить, приложив к ранам полотенце.
В службе 112, получив звонок от взволнованной женщины, отреагировали быстро. К дому подъехала сначала полицейская машина, а потом и скорая, с разницей в пару минут. Олег, уже будучи в совсем невменяемом состоянии, услышал во дворе завывание сирен, пошел к выходу, чуть не наступив на Алексея. Спускаясь уже вниз, он вдруг увидел, как навстречу ему спешат четверо сотрудников полиции. Один из них — участковый, как раз бывший на дежурстве. Он-то и потребовал у явно пьяного гражданина, на одежде у которого имелись «следы бурого вещества», документы. Олег в ответ выругался матом. А когда полицейский попытался уточнить, к кому это он таким образом обращается, Подольский с размаху ударил его в лицо. Бывший рядом полицейский успел лишь сделать движение в его сторону, чтобы предотвратить его дальнейшие противоправные действия, как тоже получил кулаком под глаз. Больше воспользоваться теснотой лестницы Подольскому не удалось — его скрутили и положили на пол, сковав наручниками, несмотря на активное сопротивление.
Пока двое полицейских отводили его в машину, оставшиеся прошли вместе с подъехавшими медиками в квартиру, к истекающему кровью Алексею.
Помощь ему была оказана вовремя. В больнице Алексею зашили раны, а после положенного времени, проведенного в палате, его отпустили домой. Что происходило на кухне, он помнил лишь какими-то эпизодами. Только во время следствия у него сложилась общая картина проведенного выходного.
Задержанный Олег Подольский тоже вновь клялся следователю, что ничего не помнит, и в то же время отчаянно каялся в содеянном. Однако на суде ему это не помогло. Проходил он сразу по двум статьям — о покушении на убийство и о применении насилия в отношения представителя власти. А с учетом, естественно, отмены условного освобождения, суд его приговорил по совокупности к семи годам заключения, с отбыванием срока в колонии особого режима.
Имена и некоторые обстоятельства дела изменены.Редакция благодарит реутовскую прокуратуру за предоставленные материалы.
