Алкоголь часто сближает людей, но часто и лишает их адекватности, делает излишне агрессивными. Однако даже риск нарваться на крупные неприятности уже не учитывается выпивохами, если они поддались желанию получить новую порцию зелья…
Пятидесятилетний Алексей Горин родился в Молдавской ССР. Окончив техникум, он пошёл служить в армию и попал в одну из войсковых частей в Подмосковье. Как-то в увольнении познакомился с девушкой из Реутова, с которой и создал в дальнейшем крепкую семью. У супругов родился ребёнок – сын. Человеком Горин был спокойным, уравновешенным, хотя иногда и слишком прямолинейным. Мог в лицо высказать то, что думает о собеседнике. Одни его за это свойство характера осуждали, а другие, наоборот, уважали.
Когда сын достиг совершеннолетия, Алексей, посоветовавшись с женой, приобрёл ему недорогую «однушку» в пятиэтажке. Квартира требовала ремонта, зато теперь в жилищном плане юноша не зависел от родителей. Всё бы хорошо, но, как всегда внезапно, пришло несчастье – умерла жена. Жизнь приняла для Алексея совсем другое направление: словно по инерции он помогал сыну с ремонтом, общался с соседями, но стал пить, запоями, иногда неделю подряд. В эти дни Горин оставался ночевать в ремонтируемой квартире, бесцельно бродил по городу, встречался и выпивал с совершенно случайными людьми. Может быть, со временем Алексей и смог бы найти в себе силы вернуться к нормальной жизни, но этого не произошло: очередное «пьяное знакомство» завершилось трагедией.
Фанис Гатауллин был младше всего лет на пять, являясь прямой противоположностью Алексея. Объединяло их только одно – стойкая тяга к спиртному. Но если Горин стал выпивать лишь после смерти жены, то Гатауллин пил с ранней юности. Родился он в Татарстане, и хотя привычка «употреблять» в тех краях категорически не приветствуется, Фаниса обычаи предков не останавливали. Закончилось это тем, что, когда его пожилые родители скончались, родной брат велел ему держаться подальше от отчего дома. И Фанис отправился в путешествие по бескрайней стране, останавливаясь то в одном городе, то в другом – бомжевал. При такой жизни он не мог не вступить в конфликт с законом. Несколько раз Гатауллин отбывал срок за кражу, один раз – за незаконное хранение огнестрельного оружия.
Примерно за два года до трагической встречи с Алексеем Фанис в очередной раз вышел на свободу. Через какое-то время его занесло в Балашиху, где он и задержался – первое время у бывшего сокамерника, а потом где придётся. В Балашихе Гатауллину был дан шанс: он случайно познакомился с человеком, который, пожалев скитальца, предложил ему работу, да не где-нибудь, а в Москве – монтажником на стройке. Кое-какие навыки в строительстве у Гатауллина были, и он почти полгода честно зарабатывал деньги. После этого успел потрудиться разнорабочим в Новой Москве. Хватало ему тогда и на еду, и жить было где – в строительном вагончике. Так, глядишь, жизнь бы и выправилась, но тяга к спиртному у него оставалась. Тем более что деньги на бутылку у него теперь были регулярно. Поначалу начальство смотрело на это сквозь пальцы – лишь бы на работе не пил. Но Фанис стал появляться выпившим на стройплощадке, и его выгнали на все четыре стороны.
Единственное, что у него оставалось после периода трудовой жизни, это купленный с какой-то из зарплат поддельный китайский «айфон». За пару дней до увольнения Гатауллин в одной из социальных сетей познакомился с девушкой и договорился с ней о встрече. Новая знакомая жила в Реутове, куда ему и предстояло приехать на первое свидание. Но в этот день Фанис снова стал безработным и бездомным, оттого на встречу прибыл в довольно помятом виде и нетрезвым, с большой спортивной сумкой, в которой лежала прихваченная со стройки спецовка.
Свидания не получилось: девушка с первого взгляда безошибочно определила подвох и постаралась поскорее с Фанисом распрощаться. От огорчения он сдал свой «айфон» в скупку у вокзала, потому как звонить всё равно было совершенно некому, и купил себе водки. А собутыльники нашлись очень скоро.
В этот неудачный день на скамейке в ближайшем дворе сидели и выпивали Алексей Горин и его знакомый – Дмитрий. У Алексея был очередной запой, но он уже подумывал «притормозить». Такие трезвые мысли у него появлялись регулярно, но так же регулярно он и срывался спустя какое-то время. Когда к скамейке подошёл мужчина несвежего вида, но с едва начатой бутылкой водки в руке, Алексей и Дмитрий даже обрадовались, у них спиртное практически закончилось. После короткого знакомства они продолжили весёлое и довольно шумное времяпрепровождение под осуждающими взглядами жильцов соседнего дома. Когда собутыльники уже с трудом ощущали себя в пространстве, было глубоко за полночь. Гатауллин начал засыпать. Когда он, наконец, вместе с сумкой упал со скамейки и отключился, Дмитрий и Алексей побрели по домам. О новом приятеле они не беспокоились: тепло, не замёрзнет.
Утром Фаниса разбудила вышедшая с хозяином погулять собака. Она заливалась лаем до тех пор, пока тот, ещё не до конца протрезвев, не поднялся. Сумки не было. Но ему было всё равно, куда она подевалась, – требовалось срочно опохмелиться. В карманах не обнаружилось ни копейки, так как собутыльники ещё пару раз ходили в магазин за его счёт. Зато Гатауллин вспомнил, что один из новых знакомых между делом приглашал зайти к нему посмотреть, как он квартиру ремонтирует. Мол, живёт он в соседнем дворе. И даже адрес назвал. «Наверное, они с Дмитрием там сейчас и пьют…» – подумал Гатауллин и потопал «в гости».
По всплывшему в сознании адресу находился один Алексей. Он уже поднялся и успел достать из заначки не допитую накануне бутылку дешёвого вина. Едва он сделал глоток, как в дверь кто-то постучал. «Кого там принесло?» – недовольно подумал он и пошёл открывать. На пороге стоял вчерашний знакомый. «Здорово!» – сказал он. «Ну, заходи, коль пришел, – не обрадовался встрече Алексей и спросил: – Пить будешь?». Гатауллин за этим и явился, и поэтому дважды его приглашать не пришлось.
Но мирных посиделок, как предыдущим вечером, не получилось. Алексей был недоволен визитом, и Гатауллин это чувствовал. Напряжение нарастало. В какой-то момент, когда содержимое бутылки уже заканчивалось, Фанис поинтересовался, когда Алексей пойдёт за ещё одной. Ведь накануне пили на его деньги. И где Дмитрий? Пусть он сходит! Алексея требования Фаниса возмутили: «Мне твои деньги сто лет не нужны! Да и откуда они у тебя возьмутся? Бомж!». Хотя по большому счёту так оно и было, Фанис оскорбился, вскочил на ноги и ударил сидящего Алексея по лицу. Тот угрожающе поднялся, но незваный гость продолжал наносить ему удары. Кто знает, может быть, потасовкой дело бы и закончилось, но тут Гатауллину на глаза попался хлебный нож, лежавший на столе. «Ты мне сейчас за «бомжа» ответишь!» – закричал он и начал тыкать в Алексея ножом. Тот поначалу пытался вырвать оружие, но только изрезал руки. Гатауллин, от вида крови придя в неистовство, ранил Алексея снова и снова, даже когда тот упал навзничь. Когда Алексей перестал дёргаться от ножевых ударов и под ним растеклась огромная лужа крови, Гатауллин вдруг увидел себя как бы со стороны… «Нет, нет, это не я сделал! Я не мог!..» – промелькнула мысль.
…Было около десяти утра, когда из подъезда, весь в крови и с ножом в руке, на заплетающихся ногах вышел Гатауллин. «Люди! – закричал он. – Люди! Вызовите кто-нибудь полицию, я человека зарезал!» И нож с грохотом полетел в пустую урну. Там его и обнаружили прибывшие вскоре оперативники. Дожидаясь полицейских, Гатауллин покачиваясь сидел на ступеньке, он обхватил голову окровавленными руками и что-то приговаривал на почти забытом языке своих предков. Его мучил приступ раскаяния.
С учётом предыдущих «подвигов» суд приговорил Фаниса Гатауллина к семи годам исправительной колонии строгого режима. Но это не всё: на основании гражданского иска о возмещении морального вреда, поданного сыном убитого Алексея Горина, суд постановил взыскать с подсудимого один миллион рублей.
Имена и некоторые обстоятельства дела изменены.
Редакция благодарит прокуратуру Реутова за предоставленные материалы.
