Продолжаем знакомство с историей старого Реутова через картины, которые написал коренной житель города Александр Карпухин.
Ранее самодеятельный художник поделился с нами воспоминаниями о детстве в фабричной казарме, представив первую из трёх своих картин с видами старого города, она так и называлась – «Вторая казарма». За основу этого творения Карпухин взял всё, что видел и помнит сам. Ещё одну картину – «Окрестности Парковой улицы» он тоже создавал по памяти.
– Думаю, сегодня только старожилы поймут, что я изобразил на этой картине именно Парковую улицу, – говорит Карпухин и поясняет: – На ней сейчас поменялось практически всё. В пятидесятые годы высоток здесь не было. Справа на холсте вы видите два длинных двухэтажных здания. Это фабричные общежития, которые в народе называли «посольства». А в центре и слева – трёхэтажные дома, в одном из них были ясли, во втором – детский сад, куда я сам ходил ребёнком. Одно из этих зданий сохранилось, сейчас оно жёлтого цвета и в нём, если не ошибаюсь, общежитие. Я помню, что перед детским садом был небольшой пустырь, где росли лопухи и земляника, а ещё росли очень красивые деревья с роскошными зелёными и красными кронами. Посажены они были, скорее всего, ещё при князе Николае Ивановиче Маслове, чтобы радовать московскую знать, которая в его времена приезжала сюда погулять по созданному им прекрасному парку.
Заговорив о Маслове, Карпухин переходит к ещё одной своей картине. На нём изображена уже, к сожалению, исчезнувшая усадьба – «Ковчег». Помимо красивого, в китайском стиле, кирпичного здания, построенного в княжеских владениях в далёком 1790 году, на полотне можно увидеть и небольшую моленную, возведённую в те же годы на территории усадьбы. Она – самое старое из сохранившихся на сегодняшний день зданий Реутова, выглядит сейчас, правда, совсем не так, как на картине, но исторические стены остались всё теми же.
– Сразу скажу, детали этой картины я делал по рассказам старожилов о том, какой усадьба Маслова была ещё в царское время, – говорит Карпухин. – В советские годы мы застали её не в том парадном свете, какой она была изначально задумана, после революции «Ковчег» стал уже общежитием.
Как рассказал Карпухин, в детстве он дружил с Сашей Столяровым, бабушка которого как-то показала ребятам старую зарисовку своего мужа, это был набросок усадьбы в дореволюционные годы.
– Фонтан перед княжеским домом на этой зарисовке изображён в форме скульптуры ангела, а в советское время вместо неё сделали безликую, похожую на газовый баллон болванку, из которой струилась вода, – рассказывает Карпухин. – И, кстати, говорят, был умелец – бригадир на фабрике, который как-то уже после войны вызвался вернуть фонтану первоначальный «ангельский» вид. Но, как известно, вера в Бога и ангелов тогда, мягко говоря, не поощрялась, товарищу объявили выговор за его идею и попросили впредь её нигде не озвучивать.
Много лет назад, когда, ещё детьми, Александр с друзьями гуляли возле «Ковчега», старики им рассказывали и о том, что на верхнем треугольном фронтоне усадьбы когда-то красовался самый настоящий двуглавый орёл. Как известно, это фигура гербовая, символ государственной власти. В общем-то, неудивительно, ведь князь Николай Иванович Маслов был не последним человеком при императорском дворе.
С четырнадцати лет он был записан в военную службу, где проявил свои лучшие качества. Участвовал сначала в Семилетней войне, потом сражался с турками. В Турецкую войну в годы правления Екатерины II он обратил на себя внимание командующего русской армией Петра Румянцева. В 1770 году был награждён за храбрость орденом Святого Георгия 4-го класса, а в 1780 году Николая Маслова, дослужившегося до должности генерал-рекетмейстера, назначили сенатором с чином тайного советника и пожаловали ему императорский орден Святой Анны. Примечательно, что сенатор Маслов внёс немалый вклад в создание роскошных интерьеров одного из лучших зданий екатерининской Москвы, известного нам сегодня как Дом союзов.
В 1783 году его и князя генерал-майора Алексея Голицына выбрали директорами только что учреждённого Московского благородного собрания, после чего они оба заложили свои имения в дворянскую опеку, чтобы на вырученные средства перестроить для благородного собрания дом князя Василия Долгорукого на углу Большой Дмитровки и Охотного ряда. За дело взялся сам Матвей Казаков. Новое огромное здание включило в себя всю застройку долгоруковской усадьбы. На месте бывшего двора был устроен большой парадный зал, предназначенный для проведения балов и приёмов, впоследствии знаменитый Колонный зал Дома союзов.
Кто знает, возможно, и к исходным чертежам «Ковчега» в сельце Реутово Маслов сумел привлечь кого-то из видных архитекторов того времени. К сожалению, имя автора проекта его реутовской усадьбы неизвестно.
И ещё немного интересной информации о князе, владевшем когда-то реутовскими землями: по завершении правления Екатерины II Маслов был в особой чести и у государя Павла I, который не уставал выказывать ему свою благосклонность и сравнял его по почестям с первейшими сановниками. В день своей коронации Павел I сделал Маслова действительным тайным советником, а в 1798 году переменил носимую тем ленту императорского ордена Святой Анны на александровскую – ордена Святого Александра Невского и причислил Николая Ивановича к кавалерам Большого креста Святого Иоанна Иерусалимского. Наконец, 19 июня 1800 года, в один день с Михаилом Кутузовым, Маслов получил высший в империи орден Святого Андрея Первозванного.
В 1801 году, за два года до смерти, князь Николай Иванович уже как главный попечитель Московского опекунского совета вместе с супругой Павла I – императрицей Марией Фёдоровной работал над реорганизацией богоугодных заведений в России. Наверняка в его реутовское имение, которое он превратил в место отдыха столичной знати, приезжали в те времена весьма высокие и важные особы. Один из таких моментов, когда к «Ковчегу» прибыл богатый конный экипаж, Александр Карпухин изобразил на своей картине. Карету и упряжку лошадей он вырисовывал не «из головы», а предварительно изучив, как именно они выглядели в то далёкое время.
На вопрос, будет ли продолжение у серии его картин с видами старого Реутова, Александр Викторович ответил утвердительно. Сказал, что, скорее всего, вернётся к теме фабричных казарм.
– Мне по душе это занятие, – говорит Карпухин. – И хоть зрение садится, я уже делаю новые эскизы. На них не только виды старых реутовских улочек, но и люди, которых я помню с детства. Хочется всё это передать внуку – как наглядные пособия к богатой истории нашего родного Реутова.
