В прошлом году наша газета («ПроРеутов», № 38 от 10 октября 2024 года) рассказала о Сергее Ульянове — красноармейце, погибшем в ноябре 1941 года в немецком концлагере Цайтхайн. Обращение к сайту «Память народа» и истории дивизий Московского народного ополчения позволили провести реконструкцию и сделать некоторые предположения о судьбе бойца, который может быть уроженцем нашего города.
Цайтхайн
Немного о концлагере Цайтхайн. Он расположен в одноименной саксонской земле под Дрезденом. Советских заключенных сюда начали свозить в июле 1941-го, но первые бараки появились лишь год спустя — летом 1942-го. До этого узники сами рыли землянки для проживания. Кормили их крайне скудно. Зимой 1941–1942 годов в концлагере разразилась эпидемия, которая унесла жизни нескольких тысяч заключенных. Возможно, она стала причиной смерти и Сергея Ульянова.
Добавим: в Цайтхайне находились также пленные англичане, французы и поляки. Условия их содержания были несопоставимо лучше, чем у военнослужащих Красной армии — якобы из-за того, что СССР не подписал Женевскую конвенцию о содержании военнопленных.
Это объяснение нередко используют для частичного оправдания нацистской Германии, сваливая вину палача на жертву, однако оно не выдерживает критики. Во-первых, Советский Союз, не подписав конвенцию, тем не менее стремился содержать пленных по-человечески, насколько это позволяли тяжелейшие условия войны. Во-вторых, сам характер Великой Отечественной показал: немецкая сторона стремилась к геноциду советского народа, и никакие конвенции ее в этом отношении не останавливали.
По предварительным данным, в Цайтхайне погибло 25–30 тысяч узников — сейчас это одно из крупнейших захоронений советских воинов в Германии.
На одном из стендов мемориального комплекса в качестве примера размещена карточка заключенного Сергея Ульянова. Почему именно его — из 23 тысяч установленных имен? Он — самый юный из погибших здесь. На момент смерти ему было всего 16 лет.
Сергей Ульянов: домашний адрес
На карточке местом рождения Сергея Ульянова указан город Реутово. Ниже дан домашний адрес матери военнопленного: Московская область, Кировский район, г. Реутово, д. 5, кв. 85.
Нам неизвестны (ни сейчас, ни до Великой Отечественной) в Подмосковье другие города с названием Реутово. Однако даже одной начальной Р (если бы другие буквы стерлись) было бы достаточно, чтобы предположить, что речь идет именно о Реутове, а не о Рузе, Рогачеве или Рошале.
Почему? Обратим внимание на отсутствие названия улицы и нетипичный номер квартиры. До Великой Отечественной подмосковные города вроде Реутова, Балашихи, Химок, Подольска и т.д. (да и добрая часть Москвы) в подавляющей основе состояли из деревянных домов — чаще одноэтажных. Но и в двухэтажных, рассчитанных на 4 или 8 семей, не могло быть квартиры с номером 85.
Если допустить, что речь идет о нашей 5-й казарме, где жили фабричные рабочие, все становится на свои места: казарма с таким номером в довоенном Реутове была, многоквартирная, и у нее отсутствовал адресный параметр в виде названия улицы.
Ошибка в адресе
Все данные при заполнении учетной карточки в канцелярии концлагеря могли быть получены только от самого Сергея Ульянова. Он не мог ошибиться, называя область, в которой проживал, — Москва неподалеку. Он не мог ошибиться в номере дома и квартиры, где прожил всю жизнь и с которыми себя прочно ассоциировал. А в названии района — мог. И эту ошибку он допустил: Кировского района в Московской области никогда не существовало.
У этой ошибки, очевидно, могли быть две причины.
Первая — состояние самого Сергея Ульянова. В тот момент, когда он давал показания, он уже 2–3 месяца находился в непрерывном стрессе: воевал, голодал, мерз, недосыпал, попал в окружение, вместе с товарищами пытался прорваться, был пленен. Этапирование в лагерь продолжалось с 5-го по 21-е октября. Можно только вообразить, каким оно было: заключенным пришлось преодолеть сотни километров пешком. Тех, кто не мог идти, конвоиры безжалостно расстреливали. Ночевали, скорее всего, на улице. Потом долго ехали в плотно набитом людьми товарном неотапливаемом вагоне, где и присесть было невозможно. При этом вряд ли пленных нормально кормили.
Помимо физического измождения, нужно учитывать и психологическое: конечно же, ему было очень страшно. Его страх более чем оправдан — через месяц и три дня он умрет (25 ноября).
Вторая причина: даже на коротком веку Сергея Ульянова территория Московской области и ее административное деление несколько раз менялись — были выделены в отдельные области Тула и Рязань, а позже и Москва, поначалу входившая в состав Московской области, получила статус отдельного субъекта. Административные округа сначала вводились, затем упразднялись. Новые районы возникали вплоть до начала Великой Отечественной (Осташевский, Химкинский и т.д.).
В 1938 году был создан Реутовский район, но это обстоятельство вряд ли как-то сказалось на жизни 13-летнего (на тот момент) паренька с рабочей окраины. Информация о переименовании района не имела для него практического значения и легко могла вылететь из головы, если вообще туда попала (местных газет нет, радио только на столбе, да и оно передает центральные новости).
В то время подростки зачастую начинали работать в 13–15 лет. Если допустить, что Сергей Ульянов перед войной учился и работал в Москве в школе фабрично-заводского ученичества, вероятность того, что он знал о создании Реутовского района, становится еще ниже.
В 1941-м Реутовский район переименован в Балашихинский. При такой частоте преобразований даже для большинства взрослых реутовчан, рано утром уходящих на работу и поздно вечером возвращавшихся домой, название района, надо думать, имело периферийное значение.
Поэтому на допросе Сергей Ульянов мог указать практически любой район. Не исключено, что он боялся обвинения со стороны допрашивающего: «Как это у тебя ни улицы, ни района? У всех есть, а у тебя нет: ты от нас что-то скрываешь?!» В состоянии сильного испуга подобные мысли возникают сами собой, легко представить, что он ответил первое, что пришло в голову.
Кировский район: реконструкция
И все же Кировский район мог быть назван неслучайно. Об этом заставляют задуматься три указанных в карточке параметра: возраст красноармейца, его профессия и место пленения.
Искать данные Сергея Ульянова в районном военкомате нет смысла — по возрасту его не могли призвать через РВК. Единственное объяснение, как он в 16 лет стал красноармейцем, — ушел в народное ополчение. Дивизии народного ополчения (ДНО) Москвы в августе-сентябре 1941-го были переведены на организационную структуру стрелковых дивизий РККА с присвоением общевойсковых номеров — так ополченцы стали официальными солдатами.
Ополченцы Реутова и Балашихи вошли в состав 2-й дивизии народного ополчения Сталинского района Москвы.
Однако место пленения Сергея Ульянова — Ельня, а 2-я ДНО воевала на другом участке фронта. На 2 октября 1941 года, когда вермахт начал масштабное наступление на Москву, она в составе 32-й армии дислоцировалась между Вязьмой и Гжатском — более чем в 100 километрах от Ельни. Там же она приняла бой и пыталась пробиваться из окружения.
Сергей Ульянов попал в плен 5 октября: если бы он был бойцом 2-й ДНО, вряд ли бы мог очутиться в районе Ельни.
В Ельне воевала другая дивизия народного ополчения — 9-я ДНО Кировского района Москвы (в составе 24-й армии). Как в нее мог попасть Сергей Ульянов? Записавшись в народное ополчение не по месту прописки, а по месту работы. В графе Zivilberuf (гражданская профессия) в учетной карточке заключенного указано Schuhnaecher — сапожник (обувщик, башмачник). В состав 9-й ДНО записывались рабочие предприятий Кировского района, в том числе обувной фабрики «Парижская коммуна». Сергей Ульянов вполне мог на ней работать и даже жить рядом в рабочем общежитии.
В этом случае указание на допросе Кировского района вполне объясним.
В пользу приведенной версии свидетельствует и такой факт: среди бойцов 9-й ДНО (ее списки не сохранились, восстановлением имен занимаются потомки ополченцев) регулярно встречаются место и дата пленения — Ельня, 5 октября 1941 года. А вот в качестве места гибели указаны самые разные концлагеря: Альтенграбов, Лукенвальде, Оербке, Мюнсенген, Гродно и т.д. Это еще раз подтверждает, что в первую декаду октября 1941-го в плен попали тысячи красноармейцев.
Вывод
При установлении судеб павших на Великой Отечественной войне очень часто приходится довольствоваться косвенными сведениями. В нашем распоряжении прямой документ, позволяющий идентифицировать Сергея Ульянова как уроженца Реутова, несмотря на легко объяснимую ошибку в домашнем адресе.
Нет сомнения: если на месте смерти имя реутовчанина увековечено на мраморной плите, то память о нем должна храниться и в городе, где он родился.
