Писательница Мария Очаковская уже хорошо знакома реутовчанам. Однако на этот раз темой ее рассказа стал не очередной интеллектуально-детективный ребус, а личные впечатления от поездки в российский Крым.
Про Крым пишут сейчас много и разное. И наши СМИ, и украинские, и европейские. Одни говорят про «перманентное всеобщее ликование», другие — про «острую нехватку продовольствия и повальное бегство жителей с полуострова». А что происходит на самом деле? Чтобы ответить на этот вопрос, самый верный способ — поехать и посмотреть на все происходящее своими собственными глазами. Итак, решено, летим. Тем более что лететь сейчас стало совсем недорого — 6800 рублей в оба конца, Москва — Симферополь — Москва. Заработал пресловутый административный рычаг, как и в случае с Сочи. Даже несмотря на то, что продолжительность полета увеличилась примерно на полчаса. Самолет летит через Ростов-на-Дону, не пересекая воздушные границы Украины. В салоне, в котором, к слову сказать, нет ни одного свободного места, преобладают мужчины, по виду командировочные, в галстуках, с портфелями и компьютерами.
И вот через два часа полета мы — в аэропорту Симферополя, где нас встречает весеннее крымское солнце, несколько устаревшие билборды, призывающие на референдум, военный патруль и, разумеется, таксисты. На первый взгляд цены у них довольно высокие. В среднем за поездку от симферопольского аэропорта до Ялты или Севастополя просят 2200-2300 рублей. Загорелый водитель смущенно объясняет, что бензин в Крыму пока дороже, чем везде по России, 48-50 рублей за литр, да и расстояние — больше ста километров. Впрочем, есть и бюджетный вариант — общественный транспорт, знаменитый крымский троллейбус.
Поторговавшись для порядка, мы садимся в такси и едем в Ялту, прикидывая про себя, во сколько бы обошлась такая поездка в Москве или Подмосковье… Таксист, само собой, общительный, расспросив нас про столицу и Путина, охотно рассказывает про свое житье-бытье. Выясняется, что сам он из Мисхора, на референдум ходил, голосовал за Россию, но российский паспорт еще не получил.
— Да я хоть каждый день готов туда ездить, но что толку-то. Сказали, месяца два, три еще ждать придется, — с пониманием говорит он. — А здесь, в симферопольском паспортном столе, люди вообще круглосуточно работают, в три смены, их временно в центральной гостинице разместили. Говорят, даже из Москвы специалистов прислали. У нас тут с грамотностью полная засада. За 23 года писать-то по-русски разучились. Ошибка на ошибке! — водитель улыбается.
А мы, проезжая по Симферополю, не без гордости смотрим на развевающиеся повсюду российские флаги. Сейчас в Крыму они везде — в окнах домов, на балконах, в кафе, магазинах, на автомобилях, даже на детских колясках!
При выезде из города наше такси притормаживает — навстречу нам движется колонна спецтехники. Везут украинские танки. Если честно, я так и не поняла, почему везут. То ли танки не на ходу, то ли дорожное покрытие военные решили поберечь? Оно здесь и без того в плачевном состоянии. Не только в Симферополе, вообще везде. Исключая небольшой перегон от Севастополя до мыса Янай, там расположена дача Януковича. Для себя Виктор Федорович не поскупился.
Впрочем, не будем ханжить, плохими дорогами нас не запугать.
Тем временем из включенного радио бодрый голос ведущего сообщает, что 17 марта в Белогорском природном парке родились тигрята, мальчик и девочка. Назвали тигрят Референдумом и Весной соответственно. Малыши чувствуют себя отлично и быстро прибавляют в весе. Теперь общее поголовье полосатых хищников в Белогорском зоопарке составляет 28 единиц.
Миновав Ангарский перевал и торговые ряды со всякой всячиной (мед, крымский чай, аджика, татарские сладости), мы приближаемся к побережью. Южный берег Крыма встречает многоцветьем, каштаны, персики, алыча… Все благоухает, воздух наполняют ароматы. И даже не верится, что вся эта красота теперь наша.
И вот из-за шеренги кипарисов показалось синее, синее Черное море. В апреле вода еще, конечно, холодная, но позагорать, судя по яркому солнышку, очень даже можно. Мелькнул указатель «Ялта».
Наш водитель вскидывается:
— Как вы думаете? Приедут к нам россияне отдыхать в этом году? А то ведь курортный сезон скоро начнется…
В его вопросе чувствуется личная заинтересованность. Оно и понятно.
— Конечно, приедут! — успокаиваем мы таксиста. Хотя на самом деле уверенности у нас такой нет. После ухоженных пляжей Турции, Египта, Таиланда российский турист стал капризным. Состязаться с хорошо налаженным заграничным турбизнесом крымчанам будет непросто.
Простившись с общительным водителем, мы идем устраиваться в гостиницу, маленькую, уютную, с видом на старые кипарисы. За стойкой — симпатичная девушка-администратор (полулюкс с балконом стоит 1100 рублей). Ее внимание привлекают наши российские паспорта. Свой она тоже еще не получила. После паспортной темы переходим к обсуждению Москвы, Путина. По ходу беседы выясняется, что девушка учится заочно на юридическом.
— Теперь, значит, переучиваться придется, — вздыхает она, — законы же в России совсем другие. Вообще у нас сейчас полная неразбериха. Знаете, какая сейчас самая дефицитная книга? Российский кодекс. С экрана компьютера долго читать устаешь.
Потом девушка задает все тот же животрепещущий вопрос про российских туристов:
— В гостинице кроме вас всего один постоялец. И никакой брони на май. Обычно в это время люди уже начинали звонить.
Оставив в номерах вещи, мы отправляемся гулять по городу. Народу на улицах немного. А пробок вообще нет! Лишь под вывесками «банк такой-то» стоят длиннющие очереди. И, как в прежние времена, люди пишут списки. Одна дама, стоящая неподалеку, объясняет, что украинские банки сворачивают работу, а тем, у кого были валютные вклады, выдают на руки только гривны. Да и те со скрипом. Гривна к рублю стремительно падает, а рубль в Крыму все еще в дефиците. Соответственно, подрастают и цены на продукты.
— За месяц после референдума поднялись уже процентов на десять, пятнадцать, — смиренно сообщает нам продавщица и после паузы добавляет. — Эх! Все бы ничего, только бы отдыхающие приехали!
Посочувствовав, мы отправляемся перекусить. В кафе на набережной народу никого. Цены, несмотря на то, что заведение не их дешевых, радуют (полный обед на одного обошелся в 500 рублей: рыбная солянка, овощной салат, вкуснейшая жареная черноморская кефаль, чай).
Принеся нам меню, быстро говорящий официант тотчас отрапортовал, что российский паспорт он уже получил, так как у него в паспортном столе работает родственница. А также, что бывший председатель исполкома Ялты сбежал, как и директор «Артека», что теперь в городе за главного остался секретарь исполкома, но и его песенка спета, да и сыну его, тот Алупкой командует, недолго осталось…
— Ясное дело, сейчас начальниками везде россиян будут ставить, — заявил просвещенный служитель общепита, — и в милиции, и в жилконторах, и в исполкоме… или как там по-новому, по-вашему, они называются. А всех прежних — коленом под зад. Чтобы человеку на своем месте остаться, допустим, нотариусу или судье, надо переаттестацию пройти, отучиться, а за учение надо на лапу дать! За каждую должность — своя цена.
— А кто переаттестацию-то проводит?
— Ясное дело, ваши! — отрапортовал официант.
«Наши могут, очень даже, действительно, могут!» — подумали мы про себя с досадой и грустью. Уж больно диссонировала эта пусть и неподтвержденная информация с ярким солнцем, улыбками и развевающимися российскими флагами. Расплатившись, мы с коллегой ушли, раздумывая над тем, что эти извечные наши недуги одним крымским солнцем не залечить.
Следующий контакт с новым русским Крымом произошел в Алупке, в музее Воронцовского дворца. Добраться из Ялты до Алупки можно, разумеется, и на общественном транспорте, но мы, с целью экономии времени, вновь прибегли к услугам такси. (Расстояние около 20 км, поездка на автобусе обошлась бы рублей в десять, за такси же надо заплатить 350 рублей).
К нашему удивлению замечаем на номерном знаке старенькой «Лады» красовался российский флаг с двуглавым орлом:
— Неужели так быстро выдали?!
— Нет, это ж наклейка такая! На украинский флаг клеится. Я в Севастополе на днях купил, за 20 гривен. Самый ходкий товар! — пояснил шофер, одетый, к слову сказать, в майку с портретом Алексея Чалого и надписью «Время Ч».
В Алупкинском музее представительница местной интеллигенции — дама-экскурсовод, а также сотрудницы билетной кассы и продавщицы сувенирного киоска, оказались не такими информированными, как работник общепита, про взятки они ничего не знали, может быть, поэтому смотрели в будущее с большим оптимизмом. Они рассказали нам много всего. Например, то, что директор музея в смутное время тоже исчезал, ни слова никому не сказав. А потом вдруг вернулся и сидит тише воды, ждет… В музее он человек новый, назначенный во времена Януковича, и случайный, сроду не имевший никакого отношения ни к музейному делу, ни к культуре.
— Нам сейчас предстоит много работы, — охотно делится с нами экскурсовод, — смена инструкций и прочая документация… Закон о музеях и природно-заповедных зонах на Украине был прописан плохо. Вообще, бывшие власти к музеям относились скверно, объекты культуры сплошь русские, а если русские, чего их финансировать. Вот мы, скажем, жили из своих денег, вырученных за продажу билетов, поэтому и входная цена такая высокая, основная экспозиция — около 350 рублей. (Но поверьте, она того стоит!) Главное сейчас, чтобы наши площади не отдали бы под коммерческое использование, под гостиницу, под ресторан или под госдачу. Вот в прежние времена, скажем, в Массандровском дворце была госдача, правда, еще до Горбачева… — Подумав, дама продолжает. — Нет, все же будем надеяться на лучшее. Например, Ливадийский дворец уже готовится к приему первой русской выставки «300 лет Дома Романовых».
Экскурсия закончена. Любезная дама провожает нас к выходу из парка. Мимо нас деловито проходит группа людей с мусорными пакетами и метлами.
— У нас сегодня проходит субботник. Инициатива снизу, — с улыбкой поясняет экскурсовод. — В городе создан Совет гражданской ответственности. Вот он и бросил клич. Там и ребята из отряда самообороны, и коммунисты, и ветераны, и бизнесмены, и крымские татары, и квартиросдатчики…
— Какой политкорректный у вас Совет!
От группы с метлами отделяется седой господин, подходит к нам. Мы объясняем, что приехали из Москвы, посмотреть своими глазами на то, что на самом деле происходит в Крыму.
— Вот и хорошо. Мы тут вас очень ждем. Видите, к курортному сезону приводим в порядок город. Сначала по наивности в исполком пошли, но там нам сказали, что денег нет. Вот и решили своими силами… кое-какие средства собрали. А то ведь грязная Алупка, пляжи в ужасном состоянии, проход к морю такой, что без слез не взглянешь. Властям на это всегда было наплевать, они только деньги между собой делили. А нам перед отдыхающими стыдно, но раньше было стыдно за Украину, а теперь, что ж, придется стыдится за Россию…
Мы следуем за нашим собеседником, он показывает на узенькую тропинку между двумя высоченными заборами.
— Смотрите, в прежние времена здесь был нормальный проход к морю. А эти… (пожилой господин, как выяснилось, представляет местную ячейку КП, называет фамилии каких-то украинских чиновников)… а эти его у нас украли!
Тем временем ребята из отряда самообороны с азартом поглядывают на монументальные заборы: «Вы, мол, только скажите, мы мигом…»
Наш собеседник продолжает рассказ, а мы слушаем и удивляемся. Давно забытые слова — «субботник», «ячейка», «инициатива снизу»… Хотя ничего плохого в них, разумеется, нет. Просто у некоторых местных жителей новый Крым ассоциируется с советскими временами, когда жизнь была простой, понятной, налаженной, когда санатории работали, улицы убирали, проход к морю не перегораживали заборы чиновников, а те не опустошали городскую казну.
В ходе разговора выясняется, что недавно такие же Гражданские советы организовали и в Балаклаве, и в Симеизе, в Мисхоре, что инициатива эта идет из Севастополя. Получается, что севастопольцы раньше всех взялись за метлы, грабли и побелку… А теперь и другие подхватили, чистят, красят, убирают, приводят в порядок, ждут…
Вот она взяла и вдруг выплеснулась наружу эта долго таившаяся, копившаяся в народе сознательность, это щемящее чувство неравнодушия, любви к своему городу, к своей родной земле и, конечно, к России… Сегодня на Россию крымчане смотрят с какой-то удивительной почти детской надеждой и верой. И нам, приехавшим с континента, с большой земли, сейчас как никогда важно не обмануть их искренние надежды, их доверие, постараться самим сделаться лучше, оставив наконец в прошлом наши извечные российские пороки.
