Продолжаем рассказ о реутовчанах — участниках Великой Отечественной войны.
Как сообщил председатель городского Совета ветеранов Валерий Нечай, боевых солдат и офицеров, добывших Великую Победу, на сегодняшний день в нашем городе проживает меньше 50 человек. И всем им уже за 90: кому-то 91 год, кому-то 95, 96 и даже 99 лет. Один из них — Иван Леонтьевич Житаев.
Родился будущий фронтовик в мае 1926 года. В армию его призвали в конце 1943 года, и через несколько месяцев отправили не на запад, как рассчитывали сначала, а на Дальний Восток. До места назначения бойцы ехали целых 18 дней. Ивана Леонтьевича зачислили в миномётный полк, через полгода присвоили звание ефрейтора. К августу 1945 года его полк был развёрнут в 51-ю тяжёлую миномётную бригаду 5-й армии 1-го Дальневосточного фронта.
С момента прибытия на Дальний Восток однополчане Ивана и он сам служили достаточно долго без прямых военных столкновений с японцами, но в постоянном напряжении. Полномасштабная война здесь началась только в августе 1945 года, а до этого самураи многие месяцы совершали провокационные действия у наших границ: то столб пограничный ночью выкопают, то перестрелку затеют, то на дозор нападут. Так они пытались втянуть СССР в полномасштабную войну на востоке ещё до победы над Германией.
— На эти провокации командование приказывало нам не отвечать, поэтому мы терпели, — говорит фронтовик.
По словам Ивана Леонтьевича, стеречь границы страны на Дальнем Востоке было совсем непросто: климат и местность особые, продовольствием бойцов-дальневосточников снабжали хуже, чем войска на западе. А миномётчики таскали своё достаточно тяжёлое оружие на себе, подготовка была как в настоящем бою. Прикажут окопаться на огневой позиции, когда вокруг не земля, а сплошной гравий — кирка ломается, солдаты приказ выполняют, как бы сложно им ни было.
— Вообще, дисциплина была строжайшая, — рассказывает Иван Леонтьевич. — Когда возвращался из караула, сдавал противогаз и карабин в пирамиду, стоявшую в огромном ангаре. При этом я обязан был помнить их номера и в какой пирамиде стоят; строевым шагом подходил к дежурному и докладывал всё это в рапорте. Собьёшься, звучит команда: «Кругом марш!» — и надо всё повторить. За физической подготовкой тоже очень следили. Я подтягиваться не умел, меня и других таких же перед отбоем оставляли тренироваться на час-два — пока не научимся.
Про ежедневный рацион питания воспоминания такие: хлеба мало, бульон из фасоли, четыре куска пиленого сахара. От недоедания у многих началась цинга. От неё спасались сосновым отваром, иногда удавалось раздобыть сою. Уставали солдаты и от голода, и от нагрузки, порой до такой степени, что за 10-минутный перерыв успевали крепко заснуть, а некоторые научился дремать даже стоя на построении.
— Спали мы до тех пор, пока на поверке не выкрикнут наши имена. Товарищ локтем в бок подпихивает, «просыпаешься», шаг вперёд, выкрикиваешь: «Я!» — и снова в строй, стоишь шатаешься, — говорит Иван Леонтьевич. — А как-то уже во время боевых действий после отбоя мы заснули прямо на мокрой от дождя земле. Ночью снова пошёл дождь, но все спали так крепко, что проснулись только на рассвете, лёжа по грудь в воде.
Летом 1945-го наши войска на Дальнем Востоке усилили опытными фронтовиками с западных фронтов, которые на тот момент уже разгромили фашиста.
— «Западники» шли в бой первыми, нас, необстрелянных, старались без нужды не использовать, — вспоминает Иван Леонтьевич. — Но у меня, как и у многих, на войне погибли родные, поэтому мы сами рвались в бой — хотели отомстить за своих близких. Два моих брата погибли на фронте.
Старшие товарищи рассказывали Житаеву и его сослуживцам, что в Европе бои были более масштабными, на Дальнем Востоке враги были совсем другие, не такие, как немцы. Неудивительно: среди японцев было множество смертников, а ещё они мастерски маскировались.
— Обвязывали себя гранатами и закапывались прямо в ямы на дороге, да так незаметно, что машина идёт, в метре перед ней никого нет, и вдруг взрыв! — вспоминает Житаев. — Или идёшь в сопках, вроде горная стена прикрывает, никого нет, проходишь её, а у тебя в тылу из-за этой фальшивой стены противник сыплется. Как-то они нас чуть не окружили… Сами, кстати тоже предпочитали умереть, но не попадать в плен: либо харакири делали, либо взрывали себя. Если же их всё-таки брали в плен, даже с завязанными руками могли убить себя, если караул зазевается: бросались головой на кузов машины, например.
В ходе боевых действий против Японии, которые продолжались всего несколько месяцев, Иван Житаев заслужил две награды: медали «За боевые заслуги» и «За отвагу».
— Одну из них мне дали за то, что удалось подавить огонь орудия противника. Я был наводчиком тогда. А вторую — за то, что однажды на передовой линии пришлось идти в штыковую со смертниками, — рассказал фронтовик.
19 августа 1945-го Житаев получил сквозное ранение в ногу и два осколочных — в бок и в голову. Война закончилась для него в госпитале 4 сентября 1945 года. По словам Ивана Леонтьевича, сейчас многие детали военных событий уже забываются. А вот зарядка армейская для фронтовика актуальна до сих пор. Каждый день Иван Леонтьевич, которому совсем скоро исполнится 92 года, проходит пешком по городу несколько километров! Есть у него и другие секреты долголетия. Один из них мы узнали в небольшом рассказе о том, как он с сослуживцами на Дальнем Востоке встречал весть о победе над фашисткой Германией 9 мая 1945 года.
— По этому поводу нас в столовой 9 мая покормили лучше, чем обычно, а ещё впервые за всё время поднесли по 100 граммов, — вспоминает фронтовик. — Но я тогда не курил и не пил, поэтому отдал свои 100 граммов кому-то из ребят.
И ещё один секрет долголетия Ивана Леонтьевича — его большая и дружная семья: 7 детей, 18 внуков и правнуков уже столько, что хватит на целый школьный класс.
