Продолжение. Начало в № 27 от 16 июля т.г.
Первая мировая война, революция и их последствия
Фабричный посёлок продолжал расти и расширяться. В нём были школа (трёх-четырёхлетка), пять четырёхэтажных казарм, балаганы (о них позже), дом учителей, слесарская (маленькая казарма), дом управляющих фабрикой, баня, народный дом, магазин продовольственный с собственной пекарней, магазин хозтоваров, больничный городок с родильным отделением, амбулаторией и небольшим стационаром.
Но тут началась Первая мировая война. Из наших родных в ней участвовали П.И. Мурашов, И.И. Рясный, И.А. Миронычев и дядя Иллариона – Матвей Боговик. Воевали они почти четыре года, но все остались живы, хоть и не без ранений, при наградах, и даже в отпуск на родину прибывали, о чём свидетельствуют открытки и фотографии.
В конце войны, как известно, началась Великая Октябрьская революция. Вот она сыграла очень значимую роль и в судьбе города, и в личных судьбах моих родных. Фабрика была национализирована, всеми делами управляли рабочкомы. Прервались связи с поставщиками сырья – туркменского хлопка. Не стало топлива для технических и бытовых нужд. Конный двор закрыли.
Алексей Петрович Миронычев как раз к этому времени почти закончил строительство собственного дома в деревне Шишкино под Домодедовом – в своих родных местах. Думал провести там спокойную старость в окружении семьи. Но дом Советская власть национализировала. Это был страшный удар для старого рабочего. Его здоровье резко пошатнулось, и вскоре он скончался. Илларион Иванович для прокормления семьи был вынужден пойти работать вахтовым методом на торфоразработки под Купавной. Условия труда там были тяжкие, а санитарные условия и того хуже. В итоге Илларион, уцелев на страшной войне, подхватил сыпной тиф и умер, имея от роду всего сорок лет, в заразном бараке реутовской больницы 8 марта 1922 года. Похоронен на Ивановском кладбище.
Его супруга Анна, моя бабушка, от горя хотела наложить на себя руки. Она осталась с двумя несовершеннолетними детьми и их няней, Марией Афанасьевной Ивановой, которую взяла к себе ещё в период войны для помощи по дому. Несколько успокоившись под увещевания няни, бабы Маши, решила вопрос кардинально и неординарно.
Она отреклась от Бога, перестала ходить в церковь. В самом начале 1924 года вступила в ряды ВКП(б) по Ленинскому призыву и стала «красной косынкой». Категорически запретила крестить своих внуков – меня и сестру Надежду. Именно она держала речь при открытии в Реутове в 1925 году одного из самых первых памятников В. Ленину, построенному на народные деньги.
Бабушка Анна Алексеевна
Анна родилась в 1890 году во второй казарме. Окончив три или четыре класса фабричной школы, пошла трудиться. Кроме неё у отца с матерью было ещё две дочери и три сына. Тяжёлое детство и отрочество. Но в девятнадцать лет её берёт замуж Илларион Рясный, поначалу испугавший её разницей в возрасте и нездешним говором. Однако эти страхи были напрасны. Муж оказался добрым, мягким и любящим, к тому же работящим. Первая мировая война надолго их разлучила. Но настоящее горе пришло потом. Сначала умер отец Анны, Алексей Петрович, не справившись с потерей трудов и вложений всей жизни. Через некоторое время второй удар – сыпной тиф унёс любимого мужа, Ларю. Анна Алексеевна, видимо, обладала несгибаемым внутренним стержнем, к тому же правильно почувствовала веяние времени. После вступления в партию она быстро сделалась видным членом профсоюза, членом рабочкомов, различных комиссий по делам материнства и детства. Вступила в общество «Друг детей». Начала активную работу по борьбе с беспризорностью. Она спокойно могла материально обеспечить семью – себя, няню и двоих мальчишек, ибо получала приличную по тем временам зарплату. Во время Великой Отечественной войны Анна Алексеевна вместе с фабрикой два года была в эвакуации в Алма-Ате. Вернулась и вскоре вышла на пенсию. После рождения моей сестры в 1945 году какое-то время уделяла внимание внучке. Но всё равно в любой момент могла быть вызвана в какую-нибудь комиссию, на конференцию или призвана в помощь по улаживанию конфликтов и спорных ситуаций в семьях рабочих или служащих. Её часто приглашали в президиум во время праздничных заседаний, докладов, встреч партийных и профсоюзных работников. В какой-то момент она решила «помочь семье » и вышла на работу ночным сторожем. В начале 1960 года умер мой отец, Константин. Это очень сильно подкосило бабушку. Он был её любимым сыном, к тому же она по праву гордилась им. Вот как распорядилась судьба – все её любимые мужчины ушли раньше, чем она сама, а революция, косвенно уничтожившая её отца и мужа, подняла её на уважаемое место в обществе!
Анна Алексеевна скончалась в 1964 году, похоронена на старом Никольском кладбище. Последние её слова были: «Крепите могущество Родины!». Ну что ещё тут добавишь…
Реутовские балаганы
Неотъемлемой частью поселкового, а позднее городского, пейзажа до 50-х годов прошлого века были балаганы. Они строились одновременно с очередной казармой. Рабочая семья вместе с каморкой получала подсобную кладовку в балагане.
Это были длинные строения с мощными кирпичными стенами, двускатными крышами, с рядами дверей в боковых стенах. Номера на дверях соответствовали номерам каморок в казарме. Но двери балаганов, в отличие от дверей камор, держали на замках.
Внутри балаган был разделён продольной перегородкой, а поперечными стенками нарезан на секции – по две смежные кладовки в секции. Помещения были трёхуровневыми: внизу цементированный подвал-погреб, в средней части хранилище-кладовка, сверху, под крышей, – стеллаж-сушилка. Балаганы строились на приподнятых насыпных площадках, поэтому оставались сухими в любое ненастье или весеннее половодье.
У основных казарм было по четыре балагана – по числу этажей в казармах. Единственный балаган для слесарской – небольшой казармы – находился вблизи тогдашнего торгового центра – «большого магазина». Балаганы располагались позади или сбоку от казарм, ни в одном случае не закрывая подъездов и фасадов.
Кладовки в балаганах были существенным подспорьем для семей рабочих. Там хранили заготовки солений – капусты, огурцов, грибов, других припасов. Держали временно ненужные вещи. Скажем, освободившиеся детские коляски и кроватки. Старую одежду. Банные вёдра, тазы, корыта. Хозяйственный инвентарь, инструмент. Материалы и сырьё про запас. Здесь можно было сушить грибы, веники для парной бани, вялить рыбу.
В тёплое время в балагане занимались поделками «для души»: плотницкой, столярной, сапожной работой, плетением. Иногда просто отдыхали – спали на воздухе при открытой двери. Балаганы некоторым образом разнообразили жизнь рабочих и позволяли уменьшить тесноту в каморках.
Кстати, первой постройкой не казарменного типа в Реутове был заложенный в 1911 году Мальцев посёлок. Правда, он был очень небольшим и состоял из единоличных деревянных домиков. Посёлок располагался примерно там, где сейчас находится Единый расчётный центр на Новой. Тогда этой улицы, конечно, не было.
Примечательно, что при строительстве жилья для рабочих фабрики в советское время также не забывали о подсобных помещениях. Они были у всех новых домов по улице 10 лет Октября, в Мальцевом и Меркуловском посёлках, у стандартных домов в конце улиц Лесной и Кирова, в «Красном Реутовце». Однако эти подсобки уже не вполне походили на балаганы. Это были лёгкие строения без подвалов, правда, двухэтажные. Они предназначались для хранения топлива, поскольку центральное отопление отсутствовало. Иногда использовались как сеновалы, а также как чуланы для ненужной утвари и вещей.
Весь комплекс балаганов сохранялся до послевоенного времени. С 1950-х годов их начали сносить. Первыми пострадали балаганы между второй и третьей казармами. На их месте несколько лет был первый городской рынок. Не совсем понятны причины их ликвидации, ведь расселение казарм началось значительно позже. Последними снесли балаганы первой казармы. Сама первая казарма, единственная из пяти, была снесена уже в XXI веке.
Геннадий Рясный
Продолжение следует.
