До недавнего времени в современном информационном пространстве термин «геноцид» в его юридическом смысле употреблялся главным образом в отношении только двух энтических групп — армянского и еврейского народа. В первом случае речь шла о массовом методичном уничтожении армян турками в ходе Первой мировой войны (количество жертв — около 1 млн человек), во втором — об уничтожение нацистами евреев с 1933 по 1945 год (число жертв — порядка 6 млн человек). Меж тем все мы твердо знаем про чудовищные потери, понесенные нашей страной в ходе Великой Отечественной войны, — только их подсчет потребовал десятилетия работы.
Помню, в начале 1970-х СМИ называли цифру в 20 млн человек, в поздние брежневские годы говорили уже о 25 млн. Но в 1993 году, после публикации масштабного исследования группы военных историков и статистиков под руководством Г. Кривошеева, с высоких трибун впервые прозвучала еще более трудно представимая, не укладывающаяся в голове цифра — 26 600 000 человек.
Согласно выводам группы Кривошеева, получившим в РФ статус официальных данных, почти 10 млн из общего числа потерь — это гражданское население. Безоружные женщины, дети, старики, погибшие от голода, холода, бомбежек, замученные в плену или в ходе карательных акций…
Почему же только теперь, спустя 80 лет после войны, наши законотворцы заговорили «о геноциде советского народа», и Госдума РФ приняла соответствующий законопроект в первом чтении? Почему этого не сделали раньше?
Давайте разберемся и начнем по порядку — с самого термина «геноцид» (genos — род, племя, ceado — убивать, лат.). Впервые он появился в 1930-е годы в статьях американского юриста еврейского происхождения Рафаэля Лемкина. Тогда автор употребил его, осмысляя страшную трагедию армянского народа — массовую резню, устроенную турками в 1915–1918 годах, не повлекшую за собой никакой ответственности.
Позднее, в 1946 году Лемкин обратился с письмом к Роберту Джексону, главному обвинителю от США на Нюрнбергском процессе, и поделился своими выводами. Он употребил термин «геноцид» в связи с массовым уничтожением нацистами евреев, а также в связи с истреблением славянских народов в Восточной Европе и на оккупированной территории СССР. В первом случае он говорил о геноциде «экстерриториальном, по расовому принципу», во втором — «об уничтожении коренного населения ради обретения земли». Рассуждая о том, что фашистские злодеяния были совершены не в далеком прошлом, а в цивилизованную правовую эпоху, Лемкин предлагал «назвать то, чему названия еще нет» и ввести этот термин в международную юридическую практику.
Это и произошло спустя два года — 12 декабря 1948 года на Генеральной Ассамблее ООН, когда была провозглашена Конвенция о преступлениях геноцида.
Тогда же было дано точное определение этого термина: «действия, совершаемые с намерением уничтожить полностью или частично какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу путем: убийства, причинения тяжкого вреда здоровью, создания невыносимых жизненных условий, направленных на физическое уничтожение, насильственного препятствования деторождению, принудительного переселения…».
Стоит пояснить, что на Нюрнбергском процессе употреблялся термин «преступления против человечности», а слово «геноцид», еще не получив юридической коннотации, звучало как описательное.
Отметим также, что не всякое массовое убийство квалифицируется как геноцид, ибо его главным критерием являются умысел, намерения уничтожить народ, которые труднее всего доказать. Ведь тот, кто задумал преступление, держит его в тайне, а совершив, уничтожает все, что могло бы свидетельствовать против него.
Таково общее правило, которое, однако, не относилось к правящей элите Третьего рейха, намеревавшейся установить мировое господство и править в веках. Не скрывая своих планов, Гитлер, Розенберг, Геббельс и другие открыто выступали с высоких трибун, публиковали статьи и книги, провозглашая концепцию так называемого Lebensraum — захвата жизненного пространства для немцев, в качестве которого были выбраны земли европейской части России: плодородные, богатые полезными ископаемыми. При этом коренное население, с их точки зрения генетически неполноценное, превращалось в конкурента по потреблению и становилось как бы лишним и ненужным.
Но такая открытость сыграла с нацистами злую шутку — на Нюрнбергском процессе был представлен целый свод документов, доказывающих их чудовищные замыслы по развязыванию войны на уничтожение народов. В их числе — несколько вариантов программы «Ost» (Восток) о германизации Восточной Европы и СССР (1940 г.), план «Барбаросса» о завоевании и колонизации европейской территории СССР до линии Архангельск–Астрахань (1940 г.), а также его важнейшее экономическое дополнение, получившее название «План голода» (хорошо известный среди историков-геноцидоведов документ). Его разработал Герберт Бакке, госсекретарь Имперского продовольствия, а Гитлер одобрил и подписал. По сути, это была заранее разработанная программа убийства миллионов советских граждан путем голодной смерти, так как все производимое на оккупированных территориях продовольствие, согласно плану, должно быть изъято для снабжения вермахта, граждан Германии и европейских народов, лояльных Германии.
Не могу не процитировать одну из самых людоедских фраз этого документа: «…Если мы заберем из страны все для нас необходимое, многие десятки миллионов людей на этой территории при этом, безусловно, станут лишними и умрут от голода либо будут вынуждены переселиться в Сибирь».
Замечу, что жители блокадного Ленинграда были лишены даже возможности переселиться в Сибирь, так как, согласно приказу генерал-фельдмаршала фон Лееба (от 18.05.1941), частям группы армий «Север», стоящим на подступах к городу, запрещалось принимать пленных и перебежчиков, как и саму капитуляцию города. Блокада и голод были частью нацистской стратегии.
И еще несколько цитат из представленного на трибунале документа, на сей раз приказа генерал-фельдмаршала Вальтера Райхенау «О поведении войск на Востоке» (от 10.10.1941). В соответствии с этим приказом, на территории СССР в отношении советского населения немецким солдатам надлежало вести себя иначе, чем в других оккупированных странах: «…Здесь перед войсками возникают задачи, выходящие за рамки обычных обязанностей воина». И далее «…Снабжение питанием местного населения и военнопленных является ненужной гуманностью…», и еще — «никакие исторические или духовные ценности на Востоке не имеют значения».
Неудивительно, что на Нюрнбергском процессе не было нехватки доказательств для обвинения главарей нацистского режима в преступлениях против человечности. Напомню, слово «геноцид» обрело юридическую форму только в 1951 году, когда Конвенция ООН вступила в силу.
Но и тогда отнюдь не все страны согласились ратифицировать этот закон, так как подписание его обозначало готовность государства соблюдать запрет на геноцид на своей территории. Например, США, где вплоть до 1960-х годов существовала сегрегация негритянского населения, эту Конвенцию подписали лишь в 1990-е годы.
Примерно с этого времени и началась применительная практика этого закона наряду с практикой международного признания геноцида сначала евреев, позднее — цыган. Уже в 2000–2010-е годы отдельные страны признали геноцид армянского народа, постепенно число подписантов росло. Вопреки очевидности, дело продвигалось очень медленно, но все же продвигалось…
Процесс, запущенный сейчас в РФ и Белоруссии о геноциде славянских народов, имеет целью не только восстановление исторической справедливости, но и приведение в соответствие с международными юридическими нормами. Если в мире признали геноцид евреев, цыган и армян, то… Словом, одинаковые вещи должны называться одинаково.
Нацисты стремились не просто завладеть нашей землей, но и уничтожить народ, уничтожить нас с вами. И если бы не бойцы Красной армии, дань памяти которым мы отдаем в эти дни, их дьявольские планы могли бы осуществиться.
