Мы спокойно ходим по улицам, не подозревая о притаившейся опасности. Между тем есть люди, способные внезапно наброситься на нас. Одни — по бредовой мотивировке «…потому что в Плутоне атом», другие — потому что так им приказывают «голоса свыше». А граждане, плотно контактирующие с воображаемой нечистой силой и не поддающиеся разубеждению, — имеются почти в каждом районе. Речь идет о больных, страдающих душевными недугами. На дворе осень — период обострений.
Бит-быт
Прежде чем взяться за перо, автор статьи в свое время три года работал в сфере экстренной психиатрии. Поделюсь несколькими наиболее типичными наблюдениями из практики. Галлюцинациями, угрожающими жизни как самих больных, так и их близких, страдают чаще всего люди с диагнозом «паранойяльная шизофрения». Но если такие случаи относительно нечасты, то алкогольный психоз, известный в народе как «белая горячка», или «белка», — явление распространенное. Страна у нас пьющая, и «пьяные баталии» для многих, по сути, давно стали бытом. В период острого психоза больные боятся всего на свете, а потому — повышенно агрессивны.
…Частный дом на окраине города. Во дворе недобро бегает не пристегнутый к цепи бультерьер. Надо сказать, в Англии и Швеции эта порода расценивается как вид оружия и стоит на особом учете. Прямо напротив нас — распахнутая дверь в дом. Хозяин сидит так, чтобы иметь полный обзор входящих с улицы. По обе стороны от него — внушительные груды японских ножей с лазерной заточкой. Человек выглядит спокойным, но по опыту мы знаем, что все может измениться в любую секунду. С трудом уговариваем его отозвать собаку, объясняя, что мы всего лишь медработники.
Неожиданно для нас, это легко удается. Хозяин недоверчиво уточняет, врачи ли мы. Окончательно удостоверившись в этом, облегченно вздыхает и жалуется на «какое-то ворье, постоянно шмыгающее по двору». Постепенно выясняется, что перед этим он в течение двух месяцев ежедневно злоупотреблял алкоголем, а потом «одумавшись» резко решил завязать. Психоз, вопреки распространенному мнению, разыгрывается именно на третий день трезвости после запоя, а не в пьяном состоянии. Если человек буйствует, выпив лишнего, это, скорее всего, просто пьяный дебош и не более.
На этот раз нам повезло — у мужчины отмечаются остатки критики к своему состоянию, он смутно понимает, что с ним что-то не так, и соглашается проехать с медиками в наркодиспансер. Предыдущий вызов закончился хуже — пациент, страдающий шизофренией, спокойно вышел на улицу, дошел до автомобиля «скорой помощи». Хмуро глянув на ноябрьские тучи, он вдруг с яростью завопил: «На улице не зима, а весна!». В следующую секунду его пятка просвистела в сантиметре от моего виска и вломилась в угол автомобиля. Больной рассек себе ногу до кости, но, будучи в состоянии обострения, боли не чувствовал. Растолкав опешивших от неожиданности врача и санитара, он кинулся наутек, оставляя кровавые следы на снегу. Пришлось догонять его и «фиксировать» — наручники запрещены, руки связываются за спиной обрезком парашютной стропы. Правда, делается это не во всех случаях, а лишь тогда, когда больной опасен для себя и общества.
Смех и грех
Смеяться над «повредившимися в уме» — нравственная низость, подобная насмешкам над любым больным. Следующий случай привожу не в качестве юмора, а лишь с целью немного разбавить курьезом мрачный мир помешательства. Странное поведение 43-летнего прохожего Н. обратило на себя внимание сотрудников полиции. Мы забирали его из районного ОВД. Причина недуга — все тот же алкоголизм. На улице стояла зима, но больной нес шапку в руках. Уже сидя в машине, мой напарник устало бросил ему: «Шапку-то надень, замерзнешь». — «Не могу, — последовал ответ. — У меня там ибисы поют!» — «Да, и что же они поют?» — не подавая виду, уточнил напарник. «Первый концерт Чайковского для фортепиано с оркестром», — такой ответ поразил даже видавшего виды врача. Обычные «глюки» куда банальнее и скучнее, легендарные «черти» — и то редкость. Чаще встречаются стандартные, из смены в смену повторяющиеся жалобы — «муравьи под кожей», «прилипшая паутина во рту» и тому подобные. Но изумивший нас пациент оказался спившейся творческой личностью. Кстати, миф о безумии гениальных творцов давно развеял в своей работе отечественный психиатр, действительный член Московской психотерапевтической академии Михаил Буянов. За три года мы не отвезли в больницу ни одного «Сальвадора Дали». Нет таких. Потому что человек творит не благодаря безумию, а — вопреки. К творчеству способна лишь цельная личность, а не расщепленная, страдающая волевым дефектом.
Алло, «скорая»!
Позвонив на Реутовскую станцию скорой медицинской помощи, мы выяснили, что специализированной психиатрической бригады у нас в городе пока нет в принципе. В случае встречи с тяжелыми проявлениями недуга помощь оказывает либо обычная «скорая», либо пациента передают в руки сотрудников психоневрологического отделения. Туда «ПроРеутов» и посоветовали обратиться за подробностями.
В регистратуре к нам отнеслись с осторожностью — поначалу не поверили, что корреспонденты: «Больные у нас часто такое выдумывают, кем только не представляются». Ничего не поделаешь — специфика труда такая. Но, созвонившись с нашим главредом и убедившись в том, что мы те, за кого себя выдаем, медики охотно пошли на контакт.
Да, мы хотим поговорить об этом
Наш собеседник — заведующий психонаркологическим отделением городской поликлиники № 1, главный специалист по вопросам психиатрии в Реутове Денис Платов.
— Денис Юрьевич, расскажите, как оказывается экстренная психиатрическая помощь в городе в отсутствие специализированной психиатрической бригады «скорой»?
— Этот вопрос решается в зависимости от конкретного случая. Бывает так, что больной, находясь в состоянии психоза, наносит себе ранения и тогда попадает к нам, в реанимационное отделение обычной городской больницы. Сейчас у нас при городской поликлинике № 1 есть также специальная выездная бригада. Она занимается транспортировкой подобных больных.
— И, значит, укомплектована физически крепкими специалистами?
— Нет, в ней работают врачи-женщины и один фельдшер-мужчина. Атлетов среди них, насколько знаю, нет.
— А как же женщины справляются с агрессивными больными?
— Представьте, в целом бригада нормально справляется со своими функциями. Во-первых, женщины вообще реже вызывают агрессивные чувства. Во-вторых, они более коммуникабельны, чем мужчины, и могут уговорить больного проехать в больницу без применения физической силы. И знаете, что бы ни рассказывали про нашу работу, ярко выраженных агрессоров среди пациентов не так много.
— По моему опыту, они все же встречаются нередко. Смена на смену не приходится.
— Да. Бывают. Но город у нас не такой большой. Ведется картотека психиатрических больных. Мы контактируем с родственниками или соседями, они и сообщают нам о беде. Обычно самых агрессивных мы заранее знаем. Часто даже знаем сроки, когда случится обострение. Ну, с точностью плюс-минус два дня. Выезжаем к ним на дом, предварительно вызвав полицию. Она нам хорошо помогает. Единственный минус — наша выездная бригада работает лишь до 20.00. Позже дело с нашими пациентами имеет обычная «скорая». Такая проблема действительно есть.
— Но ведь алкогольные психозы чаще происходят именно с наступлением темноты.
— Верно. Но в случае агрессивного настроя больного опять-таки вызывается полиция. Но, как правило, сопротивление носит характер не агрессии, а скорее упрямства – «не поеду, и все тут». Не бросаются на врачей, а просто упираются руками и ногами. Здесь в ход идут уговоры или помощь полицейских. Кроме того, в Реутове проблема алкогольных психозов стоит не так остро. Многие реутовчане работают в Москве. Как правило, это активные, социально адаптированные личности. Среди них мало пьющих. Вообще, за время моей работы с 2005 года «буйных пьяниц» наблюдается все меньше и меньше. Явный спад наблюдается. Даже больных с диагнозом «шизофрения» меньше стало. Работаем, видимо, хорошо.
«И тебя вылечат»
— А какие еще психопатологии распространены в Реутове?
— Основные жалобы населения на душевное здоровье, как правило, стали носить не психотический характер, а невротический. Психоз — это глубокое нарушение сознания со всеми вытекающими. Невроз — то, что может случиться с любым нормальным человеком в силу внешних обстоятельств и временной неспособности к ним адаптироваться.
Поясним для непосвященного читателя: разница между психозом и неврозом примерно как между гангреной и гриппом. Первое требует серьезного вмешательства специалиста, во втором случае — можно обойтись мерами более общего характера. Психоз рано или поздно приводит к психической инвалидности, распаду личности. Невроз — просто привносит в жизнь дискомфорт, скажем, связанную с ним бессонницу или общее напряженное состояние. После врачебной коррекции человек быстро возвращается к нормальной жизнедеятельности.
— Может быть, гиперактивный ритм столичной жизни так сказывается?
— Да, возможно, и это. Ежедневная неблизкая дорога, недосып, стрессы на работе — все это образует не самый здоровый фон для психики. Некоторые срываются. Однако, повторюсь, это не значит, что они страдают патологией или что это накладывает на них какие либо юридические ограничения. Скорее временные ограничения накладывает сама природа невроза.
— Но все-таки агрессия — вещь непредсказуемая. Бывает, больной сидит вроде спокойно, а потом «голоса приказали» — раз, и бросился.
— Случается и такое. К слову, и вне бригады, на амбулаторном приеме мне иногда доставалось. Даже ребро сломали как-то раз. Но, вообще говоря, с точки зрения закона у нас нет обязанности задержать, скрутить. Наше дело — лечить. Порой приходится именно словесно выкручиваться, пускать в ход чудеса дипломатии и все такое. Хотя был у нас один пациент — экс-мастер спорта по боксу и, как правило, агрессивный. Обычно мы прибегали к помощи полиции и звали водителя из машины — для «массовки». Видя численное преимущество противника, он обычно сразу сдавался.
— А раньше как такая помощь оказывалась? Ведь ваше отделение работает в городе не так давно.
— До 2006 года больных по части наркологии (сюда относится и алкоголизм) в наркодиспансер Железнодорожного отвозила простая «скорая». А страдающих психозом везли в ЦОПБ, известную в народе как «8 Марта». Когда им урезали финансирование, они отказались выезжать за МКАД, и эта проблема легла на нас. Сегодня наша выездная бригада транспортирует пациентов соответствующего профиля в Павловский Посад — в психиатрическую больницу № 15.
— А каковы перспективы создания специализированной психиатрической бригады в Реутове?
— Этого точно я сказать не могу. По-моему, вопрос в подвешенном состоянии, и в нем нет повышенной заинтересованности. Косвенно это зависит и от численности населения. По закону специализированная психиатрическая бригада должна наличествовать в городе, если в нем более 100 тысяч человек. Реутов крутится возле этой цифры, но перешагнуть ее официально пока не может.
— И все же... Вот обычная бригада «скорой» входит в квартиру, еще точно не зная, что там случилось. А в этот момент на медиков набрасывается больной в состоянии обострения. Противостоят ему две женщины – врач и фельдшер. И что им делать?
— Да, в жизни нередко возникают непредсказуемые обстоятельства, учесть которые заранее невозможно. Как-то раз мы доставили пациента в больницу, но у самого приемного покоя он вырвался и побежал. Повис на заборе, пытаясь перелезть. Мы схватили его за ноги втроем, а он умудрился всех нас оторвать от земли — почти 200 килограммов, по сути, поднял. Едва сняли — скрытые ресурсы у человека вскрылись в состоянии гиперстресса.
Конечно, строго говоря, специализированная бригада городу нужна. Но скорее это весьма желательно, а не строго обязательно. С основными-то проблемами наша выездная бригада совместно с полицией хорошо пока справляется, нареканий со стороны родственников или больных к нам не поступало.
