Снимки близких, участвовавших в войне, есть почти в каждой реутовской семье. Люди хранят исторические фотографии 1941–1945 годов, фотографии, запечатлевшие счастливые послевоенные мгновения празднования Дня Победы, встречи ветеранов войны и тыла со школьниками. Поделитесь ими с большой аудиторией нашего издания в рамках фотоконкурса!
Присылайте фотографии на электронный адрес proreutov@gmail.com или приносите в редакцию по адресу: улица Молодёжная, 1. Мы отсканируем их и вернём владельцам.
Лучшие фотографии будут опубликованы в газете и на сайте proreutov.ru, победители конкурса будут отмечены подарками и грамотами.
В сегодняшнем, предпраздничном номере знакомим наших читателей с фотографиями, присланными на конкурс реутовчанками Татьяной Бурмистровой и Наталией Лаптевой.
Татьяна пишет:
«Уже давно с нами нет бабушек и дедушек, участвовавших в Великой Отечественной войне, но никто из нашей семьи не забывает этот великий день. Наша традиция – каждый год 9 Мая мы вместе с сыном Максимом идём с цветами к Мемориалу Славы, чтобы поздравить ветеранов, выразить им своё уважение».
Фото: Татьяна Бурмистрова
Наталия, прислав на фотоконкурс снимок своего деда, сделанный в годы войны, попросила напечатать его воспоминания:
«Мой любимый, ныне здравствующий дедушка Владимир Иванович Успенский, 1926 года рождения, из числа самых молодых участников Великой Отечественной. В армию он был призван в возрасте семнадцати лет в 1943 году. Обучался в Московском авиатехническом училище, получил специальность метеоролога и был направлен на 1-й Белорусский фронт, командующим фронтом был маршал Георгий Жуков.
– В авиачасти я служил недолго, – вспоминает мой дед. – Запомнился один эпизод, это было в Польше, под Познанью. Авиационная часть расположилась на аэродроме, недавно оставленном немцами. Мы уже заняли позицию, а два немецких самолёта попытались сесть. Мы открыли по ним огонь, но немцы поняли, что аэродром занят русскими, и улетели. Наши войска продвигались очень быстро, и у немцев отсутствовала информация о нашем движении.
По приказу командования фронта многим частям «второстепенного значения» надлежало пополнить пехотные части бойцами из других армейских подразделений – пехота несла очень большие потери. И вот в конце февраля 1945 года я попадаю в пехотную часть 8-й армии Василия Чуйкова. Началась моя окопная жизнь. Одновременно с обязанностями стрелка-пехотинца выполнял роль связиста – обеспечивал связь командира батальона с командирами рот. Окопная – не значит спокойная жизнь, здесь идёт перестрелка и работают снайперы, в чём я очень скоро убедился. Осторожность и правильная оценка обстановки помогали уклониться от пули.
В марте месяце нас перебросили к Одеру. Через реку уже переправились некоторые штурмовые подразделения. Ночью сапёры навели лёгкую понтонную переправу. Цепочкой по одному, где по доскам, а где по плотам перебрались на другой берег и мы. Над нами висели ракеты-свечи, немцы, стремясь предотвратить переправу, бросали бомбы с самолётов. Одер кипел от разрывов, вскрылся ото льда. Но мы не понесли при переправе больших потерь. Наше вооружение – автоматы, гранаты и катушки с кабелем и телефоном. Вдобавок каждый боец нёс что-то ещё – противотанковое ружьё, миномёт, другое оружие. Подразделение развернулось, продвинулось вглубь германской уже территории и окопалось. Через несколько дней артиллерия обработала позиции противника, и плацдарм расширился.
В начале апреля собрали младший офицерский состав и зачитали приказ Сталина: мы пришли в Германию не как завоеватели, а как освободители, грабежи и насилие исключаются.
14 апреля после артподготовки наша часть двинулась вперёд на танках. Противник встретил танки ожесточённым огнём. Снаряды из орудий всех калибров обрушились на наступающих. Пехотинцы получали множественные осколочные ранения. Пришлось покинуть броню и залечь в канавах.
Помню, рядом подбили танк, один из танкистов выбрался, охваченный огнём. Мы с сержантом сбили пламя землёй, оттащили бойца дальше от танка. Очень жестокий был бой!
Наступая, захватили наблюдательный пункт противника, расположенный на краю большого рва с водой. И тут враги накрыли нас миномётным огнём. Серьёзное ранение получил мой друг радист Яша Загорельский. Я вытащил и его из-под огня и передал санитарам. Он москвич, наша послевоенная дружба была очень крепка.
Целью этой операции было выявить огневые точки противника: где стоят орудия. Называется – разведка боем.
На ночь нас отвели на какое-то расстояние от передовой позиции. Уснули на земле как убитые, хотя были по пояс мокрыми. Было холодно, во фляге вода замёрзла. 15 апреля приводим себя в порядок, и нас направляют на новый огневой рубеж. В ночь на 16 апреля команда: выдвинуться! Снять шинели, оставить все лишние вещи, взять полный боекомплект, диски к автоматам и гранаты. Рано утром по всему участку фронта ударила наша артиллерия. Тысячи стволов обрушили огонь на позиции противника. После двадцати минут такой обработки противника были включены авиационные прожекторы – психологическая атака. Нам команда: вперёд! Через два-три метра были стычки с противником – мы выжили, они нет. Мы стремились вперёд. Только сближение с противником исключает поражение вражеской артиллерией.
Утром 18 апреля были взяты Зееловские высоты – по имени германского города Зеелов. До Берлина оставалось 60 километров. Зеелов – ключевой пункт, там было сосредоточено много немецких войск. По наблюдательному пункту маршала Жукова лупила их артиллерия. Высоты эти лесистые и крутые. Наша цель – освободить и разминировать проходы. Тогда уже техника вышла на оперативный простор: танки, бронетранспортёры. И пошло генеральное наступление на Берлин.
Перебегая из окопа в окоп, я был контужен и получил осколочное ранение в шею. Пришлось залечь на горке. Но рядом загорелся наш танк, и я, превозмогая боль, помогал бойцам его тушить, спасать танкистов. Меня всего три дня лечили в нашей медчасти, потому что я отказался отправиться в тыл: очень хотел принять участие в последних победных сражениях.
Двигаемся к Берлину. На его окраинах в домах засели немцы. Идёт мощный артиллерийский обстрел. Я часто имел дело со связью, и меня закрепили за миномётчиками. В одном из боёв им с моей помощью удалось подавить огонь противника, враг стрелял из окон дома. При этом ранило моего товарища, его пришлось транспортировать в тыл.
А 1 мая Берлин был наш!
Бойцы относились к мирному немецкому населению доброжелательно, пленных не трогали, хотя ведь столько они всего натворили!.. Вспоминается картина: стоит кухня, и наш повар кормит немцев из котла. А они с котелочками, кастрюльками подходят за едой и говорят повару, будто пароль: «Гитлер капут!». Берлин был весь в белом: жители вывесили флаги-простыни, соглашаясь с полной капитуляцией, приветствуя окончание войны.
Однажды при наступлении мы двинулись к немецким окопам. Метров двести идём спокойно, и тут внезапно выходит на меня немец. Остановились оба, совсем рядом. Он жестами показал, что он не гитлерюгенд, не фанатик. Ну, я и дал ему команду: иди нах хауз, домой! Интересно, жив ли он сейчас...
Все бойцы получили медали «За взятие Берлина» и благодарность верховного главнокомандующего маршала Сталина».
Дед также удостоен других боевых наград – завершила свой рассказ Наталия. – Он самый дорогой мужчина нашей семьи!».
Заглавное фото: Наталия Лаптева
