«Ты чьих будешь?» — так в известной комедии царь Иван Грозный (Ю. Яковлев) обращается к киноперсонажу В. Этуша — Шпаку. Шпак обижается — вопрос ему кажется оскорбительным. В действительности царь просто хочет узнать, к чьему роду тот относится: кто его отец, дед… Ведь раньше на Руси не спрашивали, как ваша фамилия, а обычно задавали именно этот вопрос: «Чьих будешь?».
Недавно в гостях в компании молодых и не очень молодых друзей разговор зашёл о генеалогии, ставшей в последние годы очень популярной. В разгар беседы хозяйка дома предъявила фолиант — хорошо изданную, богато иллюстрированную родословную книгу и с гордостью сообщила: «Больше года над ней работала, сначала бабушек расспросами донимала, домашние архивы изучала, потом в госархивы запросы подавала… Короче, пришлось помучиться, потому что на сайте заказывать дорого».
Листая хозяйкин фолиант и, не найдя там ни знатных предков, ни громких имён, я сначала, признаться, испытала некоторое недоумение. Но тут… с нечёткой военной фотографии на меня глянул молоденький красноармеец, погибший где-то на Донском фронте и не оставивший потомства, и моё недоумение сменилось совсем другим чувством…
Нет, всё-таки семейная родословная — дело правильное и нужное! Не случайно, взрывной интерес к генеалогии у нас в стране проснулся после первого же марша «Бессмертного полка» в 2011 году. Для участия в акции нужна была фотография воевавшего предка, требовалось знать его даты жизни и боевой путь. На каком фронте воевал? В каких боях получил ранение? За что был награждён?
В помощь всем интересующимся в интернете заработал мегапроект «Подвиг народа», где можно найти всю необходимую информацию. Таким образом, сотни тысяч людей постепенно стали вовлекаться в восстановление семейной истории, сначала военной, а потом вполне себе мирной.
Что же касается профессионального составления фамильной родословной, я из любопытства заглянула в интернет и обнаружила по меньшей мере три десятка специальных сайтов, а ещё массу предложений от частых историков-архивистов. Цены разные. Если в Международном генеалогическом центре, ведущей компании в этой области, стоимость исследования исчисляется миллионами рублей, то частники-фрилансеры обещают составить генеалогическое древо за 200–300 тысяч рублей. Хотя цена здесь, конечно, не главное, а главное, на мой взгляд, чтоб архивисты-историки оказались добросовестными и не насочиняли бы из уважения к заказчику всякой пафосной отсебятины.
К примеру, на одном генеалогическом сайте меня поразило предложение составить и визуализировать фамильный герб. Это же смешно! Казалось бы, с гербами мы покончили ещё в 1990-е годы! Тогда едва ли не каждый второй старался найти у себя аристократические корни, кто-то самостоятельно, а кто-то, наняв ловкого писаку. Помните, сколько потомков Суворова, Румянцева, Голицына расплодилось тогда? Ничуть не меньше, чем детей лейтенанта Шмидта несколькими десятилетиями ранее.
Это я про добросовестность, про то, что можно по-разному относиться к делу. Не стоит забывать, что генеалогия — это наука, прикладная историческая дисциплина, основывающаяся прежде всего на системном изучении письменных исторических источников.
Минувшим летом во время посещения подмосковной Коломны случай свёл меня с одним интересным человеком — местным историком, краеведом Вадимом Юрьевичем Кириченко. Автор множества научных и популярных работ по истории города, автор книги «Коломна: история в именах», Вадим Кириченко профессионально занимается генеалогией: составляя своё генеалогическое древо, он довёл его до середины XVII века.
В настоящий момент Вадим работает над составлением семейных родословных коломенского купечества (в соавторстве с Е.В. Ломако). Источником информации для исследования служит множество архивных документов: метрические книги, ревизские сказки (материалы переписи населения), судебные протоколы, челобитные, церковные исповедные росписи, исторические мемуары и даже жалобные письма. При этом каждый документ требует бережного отношения к изложенным там фактам. Это научный, сложный, невероятно кропотливый труд, где недопустима фантазия, вольное толкование того или иного события.
Исследование Кириченко–Ломако, подобное путешествию во времени длиною в три-четыре, а то и в пять столетий, позволило воскресить из забвения славные имена купцов Шершавиных, прославивших Коломну пастилой, фабрикантов Мещаниновых, поставлявших сукно для российской армии, меценатов Слоновых, один из которых стал известным путешественником и писателем, щедрых благотворителей Баевых и др.
Не удивительно, что экскурсия по Коломне, которую для нас провёл Вадим, отличалась от привычной туристической: музеи калача, патефона и детской игрушки мы не посещали. Хотя, конечно, он рассказал нам и о Коломенском кремле, построенном Василием III, и о Маринкиной башне, названной так в честь Марины Мнишек, и об улице Лажечникова (автор романа «Ледяной дом» был уроженцем этого города), и о величественном Успенском соборе, заложенном ещё Дмитрием Донским (именно в Коломне князь Дмитрий собирал войска для похода на Куликово поле).
Да, история древней Коломны, которая по возрасту едва ли не старше Москвы, полна героических страниц…
Гуляя по центру города и слушая рассказ Вадима, я невольно испытала чувство гордости за наше славное ратное прошлое и не только… Глядя на чистые, аккуратные мостовые, ухоженные клумбы, постриженные лужайки, нарядные отреставрированные усадебки, в которых разместились музеи, сувенирные лавки, кафе, на благообразные частые домики, а их в историческом центре немало, я искренне радовалась, что Коломна приведена в идеальный порядок, что она наконец получила ту любовь, которую давно заслужила.
Следуя за гидом, мы заглядывали в самые укромные переулки и дворики: кое-где сохранился фрагмент исторического мощения дороги, а где-то — резные ворота с аутентичными коваными петлями XIX в. На тропинке вдоль реки обнаружился фрагмент старинной кирпичной кладки. Оказалось, когда-то здесь проходила городская крепостная стена. Словом, артефакты встречались на каждом шагу. Поэтому мы даже не удивились, когда в дорожной пыли нашли десятикопеечную монету 1938 года.
У Пятницкой проездной башни мы задержались послушать музыканта, с которым Вадим раскланялся, а затем поприветствовал экскурсовода, сопровождавшего большую тургруппу. И мне подумалось, как же здорово жить в этом небольшом городке, где всё тебе знакомо, близко. Где каждый дом — не просто дом, а история нескольких поколений людей, когда-то в нём проживавших, деятельных, энергичных, работящих — столпов земли Коломенской.
О них Вадим рассказывал словно о близких родственниках: «…таким образом купец Хлебников оказался на войне, в штабе фельдмаршала П.А. Румянцева-Задунайского, отличился и получил дворянское звание, а позднее стал владельцем единственной в России игольной фабрики…».
Близился вечер, туристы разъехались, центр города опустел, нам тоже пора было уезжать, но прерывать Вадима до обидного не хотелось. В сумеречном свете улица приобрела таинственный вид. И вдруг на мгновение мне показалось, что она вновь наполняется людьми… Будто из дворов выходят осанистые бородачи в картузах, кафтанах, штаны заправлены в хромовые сапоги. Они приветствуют друг друга, обмениваются рукопожатием, а один из них, стоящий ближе, вопросительно смотрит на нас: «Вы-то чьих будете?».
