Есть в Молдавии городок Криулень. Жители его исстари предпочитали заниматься сельским хозяйством и виноделием. Но не все.
Спокойной и размеренной, почти деревенской жизни на свежем воздухе предпочли заработки на чужбине Ион, которому было уже под пятьдесят, и его сын Михай, двадцати восьми лет от роду. Около десяти лет назад они перебрались в Москву, на заработки. Наловчились добывать какие-то «левые» справки о регистрации, пытались официально работать на стройке, потом — в частных бригадах, занимающихся «евроремонтом» в квартирах москвичей.
Но работа как-то не заладилась — тяже-лая, изнуряющая, не за этим в столицу ехали. Есть, однако, хотелось каждый день. И однажды, пытаясь разжиться «легкими» деньгами, Михай с группой таких же приезжих вышел «на большую дорогу». Московские сыщики накрыли всю банду без особого труда, и в течение последующих шести лет Михаю не приходилось заботиться ни о еде, ни о крыше над головой — все это ему обеспечило гостеприимное Российское государство в одной из исправительных колоний.
Дружная семейка
Пока Михай прохлаждался на нарах, его отец перебрался из Москвы в Орехово-Зуево, где снял комнату в коммуналке. Работу нашел в Реутове — помогал хозяину пункта приема цветных металлов и в то же время сам собирал металлический лом. Деятельность эта, надо сказать, достаточно прибыльная, но уж больно много конкурентов, особенно из числа «лиц без определенного места жительства», или бомжей, если попросту. С неба звезд Ион не хватал, но постепенно привык и к работе, и к постоянным поискам цветмета. Как и к периодическим возлияниям после особенно удачного «сбора урожая» — с компанией коллег-конкурентов на ближайшем пустыре. А тем временем и Михай освободился. Ион принял сынка с распростертыми объятиями, да и стали они жить в одной коммуналке. Михай через какое-то время устроился грузчиком на рынок. Лучших перспектив у него, с учетом отсутствия прописки и присутствия судимости, не было. Так и жили до одного злосчастного дня, а вернее — ночи.
Выгодное дело
Жил в Реутове бомж по имени Леша. Было ему, как и Иону, около пятидесяти. Родом вроде из-под Владимира, но на московской земле он уже давно прижился, в холода перебирался в столицу, а с наступлением тепла — в Реутов. Его товарищи отзывались о нем только с положительной стороны: исключительно, мол, спокойный, неконфликтный и даже набожный человек. На выпивку и закуску — а на что еще? — Леша тоже зарабатывал сбором цветмета. О прошлой жизни, в которой были же, наверное, квартира, семья и постоянная работа, он даже не вспоминал. Так, глядишь, и протянул бы еще десяток-другой лет, если бы судьба не свела с Ионом и его сыном-уголовником.
В конце августа 2012-го день начинался как обычно. К девяти утра Ион приехал на электричке из Орехово-Зуева в Реутов, на работу. Еще по дороге от станции заметил подозрительную активность на одном из пустырей, заваленном строительным мусором. Там, в свежевырытые траншеи, рабочие начинали укладывать кабель — видимо, тянули его к одной из новостроек. Кабель, с точки зрения сборщика цветного металла, вещь весьма соблазнительная. Даже обрезки его очень весомы, а значит, и заработать на этом можно тоже весомо. Эта мысль не давала ему покоя до обеда. А потом, бросив дела на приемном пункте, все равно там особенно делать было нечего, он пошел посмотреть, как идут дела на пустыре. И вовремя. Рабочие как раз собирались на обед. Огромная бухта еще не уложенного кабеля лежала там же. Предупредив рабочих, что без присмотра кабель обязательно могут стащить бомжи, Ион предложил сделку: он за кабелем присмотрит, а за это потом получит все обрезки. Те согласились, рассудив, что, по крайней мере, всю бухту он все равно не упрет. Ион честно остался сторожить. А в итоге ближе к вечеру, когда на траншее закипела работа, стал счастливым обладателем нескольких десятков килограммов меди. Оставалось только освободить металл от оболочки: обычно это делалось обжигом, на костре. Тем временем поглазеть на происходящее подтянулись местный алкаш Олежа и тот самый бомж Леша. Ион, чтобы не терять время, предложил им помочь донести драгоценные обрезки до пункта приема металла — «за бутылку». Те с радостью согласились. На этом рабочий день Иона и закончился. Сначала купили одну бутылку, потом вторую. Подошли знакомые «девочки», из той же компании бомжей-алкоголиков, в общем, водка в этот вечер шла просто замечательно. Часам к одиннадцати вечера напитки закончились, и компания тихо расползлась кто куда. Остались только Ион и два его помощника по транспортировке металла.
Избиение
Иона беспокоило недоделанное предприятие: в кустах лежали необожженные куски кабеля. Он, насколько позволяло состояние, начал сноровисто собирать по пустырю доски и ветки для костра, чем развеселил Олежу и Лешу. «Во, глянь-ка, молдаванин-то наш про дело не забывает, вон как забегал!» — смеясь, сказал Леша. Иона это задело, потому как он почему-то не любил, когда вспоминали про его происхождение. Он было вспыхнул, но… Леша выше его почти на голову и значительно крупнее. «А вам бы все пить, мозги пропили уже!» — огрызнулся через плечо. «Смотри, непьющий нашелся!» — еще пуще развеселились приятели.
Стемнело. Костер объедал последние остатки изоляции на кабеле. Уже обожженные куски меди Ион относил в ближайшие кусты. Разморенные Олежа и Леша вовсю уже храпели в сторонке. Но Иону все не давала покоя им самим выдуманная «обида», и он с мстительной злостью растравлял ее. Надо же! Какой-то бомж, никто, мусор человеческий, а что-то смеет ему говорить! Таким образом он довел себя практически до белого каления. Было уже около двух часов ночи, когда, закончив с кабелем, Ион решил-таки «по-мужски» разобраться с «обидчиком». Несмотря на его глубокий хмельной сон. Леша в это время лежал на боку, ногами к костру, подложив под голову согнутую в локте руку. Ион решительным шагом подошел к нему со спины и со всей силы нанес несколько ударов ногой по голове. Но эффект получился не совсем такой, какого ожидал Ион. Леша спал настолько крепко, что от ударов даже не проснулся, а только перевернулся на спину, продолжая спать. Иона это разозлило еще сильнее. Отбежав в сторону, среди строительного мусора, которого на пустыре валялось с избытком, выбрал довольно крупный кусок старого асфальта и, размахнувшись, опустил его на грудь и живот спящего. На это Леша среагировал. Он внезапно сел, схватил Иона за куртку и, толком не проснувшись, нанес ему несколько ответных ударов в лицо. На этом драка и закончилась. Ион отбежал от костра, в темноту, потом отправился в бытовку у пункта приема металла. Там по мобильному позвонил Михаю, сказав, что его избили. И чтобы он, Михай, приехал за ним на первой же электричке и привез чистую одежду. Да тут же и заснул, утомленный. У костра, в свою очередь, оставались досыпать до утра Леша и Олежа, который так и не проснулся от шума драки. В дальнейшем выяснилось, что от удара асфальтовой плитой Леша получил несколько переломов ребер, разрыв брыжейки кишечника с кровоизлиянием в брюшную полость и кровоизлияние в ткани правого легкого. Но выпитая водка на тот момент была для него как анестезия.
Полученные травмы, несмотря на всю их серьезность, смертельными не были. Если бы Леша вовремя обратился за помощью, он бы остался жив. Но приближался второй акт этой трагедии — по имени Михай.
Убийство
Ночной звонок отца, понятное дело, разбудил и взбудоражил Михая. Прихватив с собой приятеля, с которым они накануне допоздна засиделись, первой же электричкой Михай отправился в Реутов. Примерно через полтора часа они уже были около приемного пункта. Ион вышел в испачканной кровью куртке, с синяками и ссадинами на лице. «Папа, кто?» — спросил любящий сын.
Занималось утро, Олежа давно уже ушел от погасшего костра досыпать к себе домой. Перед уходом он наклонился над спящим Лешей, отметив про себя, что дышит тот как-то прерывисто. Ну да главное — дышит.
Ион подвел сына к месту ночной драки и показал на свернувшегося от утреннего холода, а может и боли, Лешу. Михай тут же подскочил к нему и попытался поднять. Но тот только промычал что-то нечленораздельное и заваливался на бок. «Грязная пьянь!» — прошипел Михай и начал пинать его, лежащего, ногами, целясь в живот и голову. Тот сопротивления не оказывал, только пытался укрыться руками. Михая это еще больше разозлило. В паре метров от лежащего он подобрал кусок арматуры и продолжил избиение, пока его не остановили Ион и приятель, который в дальнейшем проходил в деле как свидетель. Избиение на пустыре видели и случайные прохожие, спешащие по своим делам. Они-то и вызвали полицию и «скорую помощь». Медики помочь Леше уже ничем не смогли: несмотря на интенсивную терапию, он скончался около трех часов дня. Официальная причина смерти — закрытая черепно-мозговая травма и кровоизлияние в мозг. Хотя, если прочитать протокол вскрытия подробно, то нанесенных телесных повреждений было столько, будто Леша попал под зерновую молотилку…
Во время следствия Ион чисто по-отцовски старался обелить сына, пытаясь взять всю вину на себя. Михай, в свою очередь, путался в показаниях, отказывался от них, жаловался на давление следователей… В итоге снова отправился в колонию. Только теперь — уже на десять лет, и строгого, а не общего режима, как в прошлый раз. Ион получил четыре года колонии общего режима.
А Лешу реутовские бомжи обязательно хоть рюмкой, но помянут, на том же пустыре. Коротка ты, жизнь бродяги…
Имена и некоторые обстоятельства дела изменены. Редакция благодарит за предоставленные материалы прокуратуру Реутова.
