Тамаре Лебедевой 87 лет, она с дочерью живёт в Реутове, у неё трое внуков и двое правнуков. Невозможно не восхищаться её умению живо и искренне рассказывать, её памятью, вмещающей столько имён, дат, названий мест, различных деталей. Вспоминая о пережитом в годы Великой Отечественной, Тамара Петровна вновь и вновь горько повторяет: «Лишь бы не было войны!..». И значимость этой расхожей фразы постигаешь, представляя всё от неё услышанное.
Тамара Лебедева в школьные годы
Ей было 12, когда её детство было безжалостно прервано. После начала войны её отец, ветеринарный врач Пётр Павлович Яковлев, ушёл воевать. Мать стала председателем колхоза — должность очень ответственная в наступившие голодные времена. Она одна тянула на себе двух престарелых бабушек (мать и свекровь) и пятерых детей: дочерей — Тамару, 10-летнюю Галину и 3-летнюю Нину, а также племянников — Надю (4 года) и Бореньку (1 год), отец которых погиб на фронте, а мать расстреляли немцы.
В октябре 1941 года родная деревня Щеколдино Зубцовского района Тверской области оказалась в оккупации, которая продлилась 8 месяцев.
«Оккупация началась с того, что немцы собрали всех жителей на деревенской площади, где было объявлено, что нужно отдать еду и скот, а также кому какой работой заниматься, — начинает свой рассказ Тамара Петровна. — Линия фронта была очень близко. В зимние дни женщины и дети расчищали снег, а по ночам в дома стучались советские партизаны. Однажды они принесли двух раненых офицеров, и вся деревня тайком выхаживала их, рискуя своими жизнями. Офицеры выздоровели и присоединились к нашей армии».
Партизаном был и двоюродный брат Тамары — 17-летний Алексей.
Дом Яковлевых в Щеколдино
«Никто в семье не знал об этом до того момента, пока в 4 утра не пришли эсесовцы и не потребовали от него сдать оружие. Всего тогда арестовали 18 партизан, всех сдал предатель — за банку тушёнки! Одну женщину, у которой нашли рацию, били плетьми до тех пор, пока тонкое светлое платьице не стало совершенно алым. После этого их всех расстреляли».
Люди жили в постоянном страхе. Соперничать с ним по силе могло разве что чувство голода. Ели липовые листья и цветки клевера. Как чуда ждали созревания моркови и свёклы. «О картошке, соли или сахаре мечтали во сне», — вспоминает Тамара Петровна.
На протяжении всех военных лет скидки на детский возраст не было ни в чём: «Наряду со взрослыми мы преодолевали десятки километров пути, таскали 16-килограммовые мешки с зерном — плакали, но шли. С ответственными поручениями нас отправляли одних через нашпигованные минами леса. В один из дней я прошла 40 километров, чтобы обменять единственную мамину блузку на ведро картошки». По возвращении ей досталась лишь половинка клубня. «Ты взрослая, ты поймёшь», — сказала мать 12-летней девочке.
Петр Павлович и Анастасия Ивановна
За четыре сухаря в день мама устроилась в военный госпиталь стирать бинты в ледяной воде. А разделить их на всех не могла — руки были обморожены. Да и у Тамары получалось это плохо. Когда мимо них проезжал грузовик с детьми, которых везли в Ярославский детский дом, Анастасия Ивановна посадила на него Надю с Боренькой, чтобы хоть они оказались подальше от линии фронта. Четырёхлетняя девочка прятала распухшего от голода братца под платьем и непрестанно укачивала, чтобы не плакал. Взгляд Тамары Петровны мутнеет от слез: «Обречённых детей снимали с машины ещё живыми и складывали у дороги. Боренька умер у Надюши на руках».
Линия фронта постоянно смещалась: сегодня здесь немцы, завтра — наши. Случались артобстрелы. Когда все дома сгорели, женщины выкопали землянку. Воду собирали в гильзы от снарядов. Свекровь Прасковья Никифоровна сильно обгорела, спасая котёнка из тлевшего дома, и с тех пор больше не поднималась. Умирая от голода и дизентерии, она бредила, мечтая о куске сахара, и до последнего вздоха умоляла Тамару найти его. Другую бабушку, Евдокию Семёновну, на глазах у Тамары разорвало снарядом на куски — та успела прикрыть собой ребёнка. «Мама собрала части тела бабушки в коробку, но похоронить её мы не могли четыре дня — из-за кружащегося в небе жуткого самолета-рамы, выискивающего живых, чтобы добить их. Трупы были повсюду: они плыли по реке, валялись в лесах…», — вспоминает Тамара Петровна.
«Ржев навсегда останется тёмной страницей войны, — говорит она. — Когда на станцию Осуга прибыл бронепоезд, сыпавший дальнобойными снарядами на расстояние до 6 км, как из решета, был отдан приказ бросить на него конницу. Какой в этом был смысл? В той мясорубке, конечно же, никого не осталось в живых».
Пётр Павлович Яковлев
Из весточки от отца семья узнала, что он дважды побывал в плену, бежал из концлагеря, был сильно ранен. «Винтовки, которые вручали солдатам, часто были незаряженными — добыть себе патроны нужно было в рукопашной. А вот немцы готовились к войне заранее. Всё у них было налажено и продумано. Машины, мотоциклы, военная техника — за лошадками никто из них не ходил, недостатка в боеприпасах не испытывал и тяжестей на своем горбу не таскал».
В боях под Ржевом погибли сотни тысяч человек. Тамара Петровна ведёт свой рассказ, а в её глазах оживают все ужасы и боль войны. Я спрашиваю, верит ли она в Бога, и Лебедева рассказывает о том, что девочкой видела цветной сон, в котором ангелы в два голоса говорили ей «Молись! За всех молись!». А ещё о том, что её свекровь, Прасковья Никифоровна, смогла проводить лишь двоих сыновей из пятерых ушедших на фронт, с остальными проститься не успела. Обоим она вшила в полотенце крестики, просила: «Береги! Только не потеряй!». И лишь эти двое, включая отца Тамары, смогли выжить.
Случались и другие чудеса. Словно бы сама природа понимала, как тяжело людям, и приходила им на помощь. Змеи не кусали обессилевших людей, проползали мимо. А однажды, когда они жили в окопе, к ним прибилась кошка, которая стала таскать для них птиц и один раз даже принесла кролика!
Немощные от голода, насквозь промёрзшие, больные (легко было подхватить тиф, малярию или дизентерию), люди всё-таки верили в то, что настанет день, когда они будут праздновать победу. И он настал!
Мама Тамары Петровны всегда говорила: «Я самая счастливая. Мне повезло не схоронить детей, и муж живым с фронта вернулся». После войны Пётр Павлович продолжил работать в ветеринарной клинике, причём лечить приходилось больше людей, а не животных — больницы в округе ещё долго не было, а на минах детишки подрывались постоянно. До сих пор на могилу её отца приходят благодарные люди.
Бабушка Тамара с дедушкой Ваней
Многие годы на тех, кто побывал в оккупации, лежало клеймо предателей Родины. Поэтому сестёр не приняли в комсомол, а другим, в том числе однокласснику Тамары Ивану Лебедеву, за которого она в 1951 году вышла замуж, сложно было подняться по служебной лестнице.
Иван окончил Тамбовское военное училище и Военную академию имени Ф. Э. Дзержинского, много лет служил в ракетных войсках стратегического назначения. После демобилизации семья Лебедевых поселилась в Подмосковье.
С
Одна из любимых фотографий Тамары Лебедевой, всегда висела на стене
ейчас фильмы про войну Тамара Петровна не смотрит, зато не пропускает новостные сводки из горячих точек. Особенно болезненно воспринимает вести с Украины: «Те, кому выгодно переписывать историю, не были на войне. Только не война! Не дай нам Бог!».
Читайте также:
Как идёт поиск сведений о фронтовиках из Реутова
Погиб под Славянском
Живая память: блиц-интервью на улицах Реутова 9 мая
С Днём Победы! Реутов отметил 72-ю годовщину победы над фашизмом
Бессмертный полк Реутова: рядовой Иван Калугин
Маргарита Михайлюта: «Я видела, как горели мертвецы»
Музыка и судьба. Памяти Радика Закирова
Защитили столицу: о жителях Реутова — участниках битвы под Москвой
Родом из Крутиц. Часть пятая, продолжение. Они сражались за Родину
